"Мы сохранили дом. Сохраните нас в доме!"

Зеленый считался цветом надежды, пока не стал цветом строительных сеток. Теперь это цвет тревоги. А самая тревожная улица сегодня - Большая Никитская. Год назад (08.05.08) "Известия" писали о проекте развития консерватории. Особенно проблемной остается часть проекта, касающаяся усадьбы с Рахманиновским залом (дом 11). Это усадьба древнего рода Колычевых, к которому принадлежал святой митрополит Филипп, обличитель опричнины. Существующий главный дом вошел в Альбомы Казакова как одна из лучших московских построек XVIII века.

С 1856 года в усадьбе помещалось Московское синодальное училище церковного пения. Здесь готовили хористов кремлевских соборов. Детские голоса введены в Синодальный хор еще в середине XVIII века, что потребовало создать особую школу. Сначала это было 4-классное заведение по типу епархиальных училищ, со специальными и общеобразовательными предметами. В 1886 году училище отделили от Синодального хора и сделали 8-классным. В наблюдательный совет вошли Чайковский, Аренский, Танеев.

Вскоре после этой реформы архитектор Синодального училища Владимир Шер (между прочим, двоюродный брат Достоевского) пристроил к дому со двора концертно-репетиционный зал. Считается, что акустические свойства зала повторяют свойства главного храма страны - Успенского собора Кремля. Здесь давались концерты не только церковной, но и светской музыки. Ныне это Рахманиновский зал консерватории.

В 1897 году тот же архитектор Шер выстроил по задней границе владения (Средний Кисловский переулок, 4, строение 2) четырехэтажный дом с квартирами для преподавателей. Дом соединялся с залом, так что преподаватели могли ходить на службу не спускаясь на улицу. Сохранилась планировка дома, с шестнадцатью квартирами вокруг красивой лестницы, освещенной световым фонарем.

Первыми в доме поселились и остались на всю жизнь Александр Дмитриевич Кастальский и Павел Григорьевич Чесноков. Кастальского называли Васнецовым в музыке, то есть одним из создателей неорусского стиля - применительно к церковному пению. Кастальский, Чесноков и Гречанинов - васнецовские богатыри музыкального модерна. Вызывавшая споры и сомнения при жизни авторов, сегодня их музыка чрезвычайно востребована в церкви.

Словом, Синодальное училище и его композиторский дом - музыкальная лаборатория, сопоставимая с иными художественными колониями Серебряного века - такими как Абрамцево и Талашкино.

Кастальский прожил в доме 28 лет, Чесноков - 47. В числе их соседей нельзя не вспомнить композиторов и дирижеров Николая Голованова и Александра Никольского.

В 1918 году училище было преобразовано в Московскую народную хоровую академию под руководством Кастальского. Пять лет спустя академию соединили с консерваторией, и жильцы Синодального дома стали ее преподавателями.

После всего сказанного остается поражаться тому, что именно консерватория выступает инициатором разрушения дома в Среднем Кисловском переулке. По проекту во дворе усадьбы Колычевых выкапывается подземная автостоянка, двор перекрывается, а вместо композиторского дома строится библиотека. Как минимум, уничтожаются мемориальные квартиры и вся планировка, как максимум - дом сносится и строится заново.

Летом прошлого года, предчувствуя недоброе, общественники заявили Синодальный дом на охрану в качестве памятника истории и культуры. Заявка до сих пор не рассмотрена Москомнаследием. Это симптом. Зато оперативно появилось подписанное Владимиром Ресиным решение о признании дома аварийным - и жильцов стали приглашать за смотровыми ордерами.

Именно так: наполеоновские планы консерватории игнорируют не только мемориальное значение дома, но и живых людей. Четыре квартиры из шестнадцати еще обитаемы, фактически это восемь семей. Старейший житель дома - внук синодального преподавателя.

Дом сопротивляется расселению с 1970-х годов. Тогда началось с того, что невестка Кастальского скончалась от инсульта после известия о выселении. Инвестор, назначенный правительством Москвы в 1990-е годы, уступил права другому. Последний контракт закончился в 2006 году, последний инвестор оставил после себя несколько физически разрушенных квартир.

Товарищество собственников жилья зарегистрировано в доме шесть лет назад. Оно нашло своего инвестора и готово провести ремонт и реставрацию. Свободные квартиры можно было бы передать консерватории, а в квартире Кастальского общими усилиями сделать музей.

Но согласится ли консерватория на компромисс?

"Мы сохранили дом, - говорят его обитатели. - Сохраните нас в доме".