Записки уборщицы детдома. Часть третья
Часть первая
Часть вторая
В четверг мы опубликовали вторую часть репортажа корреспондента "Известий" Марии Дмитраш, устроившейся на работу уборщицей в один из столичных коррекционных детдомов. В прошлом номере мы рассказали о том, как наш корреспондент пожаловалась директору на жестоких педагогов, о детишках, которых усыновили иностранцы, и историях со счастливым концом. В пятницу вы узнаете о главных врагах и без того обделенных детей. Это не злые воспитатели и даже не горе-родители, это - чиновники.
"В "Детском мире" детей продают!"
Понедельник. День пятнадцатый.
В цирк сегодня собирается, чуть ли ни полдетдома, берут почти всех детей - многие из них ни разу еще там не были.
- И бабка хоть в свет выйдет, - смеется Нонна Алексеевна, подкрашиваясь перед зеркалом.
Потом она в своей костюмерной подготавливает детям красивую одежду.
- Тех, кто работает в детском доме № N, цирком не удивишь! - шутит уборщица Лера.
- Галь, какой суп на обед? - интересуется у жены охранник дядя Вова. - Гороховый? Ну все, сейчас детишек накормят - будет вам в машинах весело ехать!
Но детей перед поездкой решили вообще не кормить, чтобы не стошнило. Все рассаживаются по "газелям". В машине та же история: пакеты, леденцы, "Только попробуй у меня вырвать!". Воспитатель Нина Михайловна занимает ребят, взяв на себя роль гида:
- "Офисная мебель"... Дети, мы проезжаем мебельный магазин. "Крошка-картошка", там продается картошечка. Видите буква "м" - станция метро. Магазин обуви. Аптека...
- Говорите дальше, - просят ее дети.
- Сейчас, я не успеваю. Трактир "Елки-палки": придешь с елкой - выйдешь с палкой! - иронично комментирует она. - "Детский мир"... Вы знаете, дети, что это за магазин?
- Там, где детей продают... - выкрикивает Костя.
- Вот! Если плохо будете себя вести, мы вас продадим, - выплескивает воспитатель Лариса.
- Никому мы вас не отдадим, - Нина Михайловна заступается. - У нас один Залегин чего стоит!
- Нина Михайловна, ну читайте... - дети неугомонны.
- Читайте-читайте, Нина Михайловна! - ехидно поддакивает водитель дядя Ваня.
- Банк, там деньги хранятся. Вот, вырастете, дети, заработаете много денег и положите их сюда. А вот дом строится. Станете большими, заработаете деньги и купите себе квартиру.
- А что такое "Русское застолье"? - читает Алеша Залегин. Кстати, многие дети вполне сносно читают.
- Это ресторан такой. Вот вырастешь, Залегин, будешь хорошо зарабатывать и придешь в ресторан. Что ты закажешь?
- Макароны! - отвечает Алешка при всеобщем веселье.
В цирке дети были конечно же без ума от клоунов, дрессированных львов и мартышек. А вот взрослым было не так весело, как в "газели". Вести детей по переполненному другими детьми холлу цирка - занятие очень нервозное, мы с Лерой этого тоже вкусили.
Обратную дорогу всем снова скрашивала Нина Михайловна:
- Не ерзай, сиди спокойно, Копылова. Рвать тебе нечем - вы не обедали. Сейчас приедем домой, там вас ждут яблочные оладьи. Я очень устала, дети. Сейчас приедем, вы меня разденете, потом поможете полдник принести... А кто меня не будет слушаться, тех будет у ворот встречать ваша "любимая" воспитательница Елена Владимировна.
Водитель дядя Ваня подхватывает:
- Ну вот, раньше Бабой-Ягой детей пугали, а теперь Еленой Владимировной!
"Тети, приходите к нам еще!"
Вторник. День шестнадцатый.
Меня наконец-то официально оформляют на работу, должность звучит даже представительно: "рабочая по комплексному обслуживанию".
Оформившись, надолго задерживаюсь в кабинете секретаря, заполняя табельную тетрадь. Но последние годы мне чаще приходилось пользоваться клавиатурой, нежели письменной ручкой. Делаю первую помарку, вторую...
Секретарь Светлана Витальевна берется переделывать все за меня:
- Ты, Маш, если потом где-то учиться будешь, - советует она вежливо, - никогда сильно не черкай, пользуйся замазкой.
Офисным работником я себя показала никаким, иду за фартуком - пора бы и шваброй помахать. В комнате охранника - Костя и Антон из первой группы. Общаются с девушками-волонтерами. Подслушиваю их разговор, наливая воду в туалете.
- Ты помнишь, какой я тебе в прошлый раз альбом с раскрасками принесла, - спрашивает одна из них у Кости. - Вот тебе новый.
- Спасибо, тетя! - мамами девушек пока не называют.
- Машка, кончай ты это грязное дело, - входит дядя Вова. - Надо тебе миллионера себе найти - только постарше - и вообще не работать.
"Дядя Вова, не мешайте!" - мне приходится прислушиваться к беседе в соседней комнате. "Тети, приходите к нам еще!" - дети уже прощаются со своими гостьями.
- Мать, - кричит мне уборщица Лера, - дай тряпку, там коняки опять наследили!
Сегодня мы с Лерой помогаем Любови Ивановне разбирать принесенные вещи - ими завалена вся кладовка. Люди у нас - молодцы: в детдом постоянно приносят игрушки, одежду. Директор сама кропотливо все перебирает, часть отправляет в другие интернаты, что-то мы укладываем в мешки и относим на мусорку. Конечно, много лишнего, ненужного, но Любовь Ивановна предпочитает не отказываться от помощи. К детдому часто подъезжают дорогие машины - директор постоянно на связи со спонсорами. С благотворителями она всегда побеседует, справится о делах, здоровье. Это часть работы.
"Тут вам не Кинешма!"
Среда. День семнадцатый.
- Все едут и едут, сколько можно?! - водитель дядя Вася возмущен.
Сегодня для ребят одни за другими приезжают разные артисты с выступлениями. Как говорит Любовь Ивановна: "У детей должен быть праздник!" Сначала - студенты МИРЭА радуют детей спектаклем. После спектакля директор детдома, проявив менеджерскую хватку, находит занятие для мирэашников. В детский дом завезли столы для кабинета изо, какие-то тумбы. Студенты засучивают рукава.
Я вытираю пыль с тумб: "Несите!" Один второкурсник проводит по тумбе рукой и с ухмылкой показывает мне палец. На нем серый след. "Вот педант!" - негодую про себя. "Да ты хуже директора!" - говорит ему другой.
Потом перед ребятами выступают клоуны. Они просят детей спеть песенку. На весь второй этаж разносится "Голубой вагон бежит-качается..."
Рабочее место на кухне сегодня со мной делит жена дяди Вовы Татьяна Васильевна. Мне, как обычно, "доверяют" чистку лука.
"Здоровее буду!" - утешаю себя. Татьяна Васильевна - на картошке. Смотрю - вздыхает:
- Ох, сейчас бы в Кинешму. Там у меня цыплята, поросята... были. Сейчас уже огород пора было бы подготавливать. Свою картошечку-то как хорошо! Помню, возьму своих девок землю копать, наберу картошки. Мы сначала поработаем, а потом картошку садимся печь. Вкусно: с жженой солью, с черным хлебушком...
- А сейчас у вас там нет хозяйства?
- Нет. Кто за всем следить будет? Младшая учится в Иванове. Старшая дочка в Московской области живет, замужем. Она у меня главбух.
- Тяжело вам в Москве?
- Не вольно здесь. Многие не выдерживают. Вон, Вовка шесть лет назад в Москву поехал работать вместе с приятелем. Так тот не выдержал, говорит: "Я лучше последний сухарь буду доедать, лежа у себя в Кинешме на диване, чем в этой Москве работать!" А работать там негде. Все пьют... Да, так вот мы с дочками на огородике, а оттуда окна нашей квартиры видны, - Татьяна Васильевна продолжает ностальгировать. - Вовка придет с рыбалки и показывает нам из окна рыбу. Мы бросаем все и идем жарить лещей! ...А здесь в четырех стенах крутишься-крутишься... Просто с директором нам удобно здесь, давно уже работаем!
Ботинки и штанишки - это все излишки!
Четверг. День восемнадцатый.
Кастелянша Нонна Алексеевна с утра сама не своя. Со дня на день в детдом должна приехать контрольно-ревизионная комиссия.
Будут все подсчитывать: одежду, игрушки, еду... Если чего-то найдут больше, чем положено, детский дом ждут штрафы. За что? За несовременное понятие "излишки". Оставаться лишнего, читай "большего", чем положено, у детей ничего не должно. Стоят миски, полные конфет, - если дети их не съедят, надо куда-то деть (воспитатели домой забирают), если добрые люди или родители приносят фрукты, сладости и игрушки - это тоже излишки, тут же надо все раздать по группам. Также и с одеждой.
По стандарту на каждый сезон ребенку в детдоме положены одна пара обуви, одна пара штанов или платье, одна куртка... Только трусы с носками по нескольку пар. А как ребенку прожить 90 дней в одной одежке, никого не интересует. Дети же быстро изнашивают все. Да даже если не изнашивает - одни ботинки ребенок на прогулке промочил, а во что его переобувать?
В "моем" детдоме благодаря добрым людям и спонсорам детей одевают хорошо, а не по штучному казенному стандарту. И вот приезд комиссии...
Нонна Алексеевна мало спит вторые сутки, устала. Все "лишнюю" детскую одежду и обувь нужно куда-то спрятать. Ботиночки, кроcсовочки (в том числе и фирмы Ecco, например) сваливают в мешки. В отдельные пакеты - курточки, штанишки...
- Потом меня воспитатели съедят, если что потеряется и детям не в чем будет ходить! - волнуется кастелянша.
Мешки с "излишками" дядя Ваня грузит в "газель" и увозит в какой-то гараж. Я помогаю Нонне Алексеевне заталкивать обувь под диваны, некоторые пакеты никуда не влезают. Часть придется выбросить. Кастелянша чуть не плача перебирает детскую обувь, чтобы отобрать наиболее сносившуюся.
- Да не переживайте вы так, Нонна Алексеевна!
- Как же! Сейчас в суматохе выбросим хорошую обувку, а детям потом носить нечего будет.
Она еще раз перебирает обувь "на помойку":
- А! Бог с ней! Все: не могу больше, выбросить все к чертовой матери!
В ожидании приезда комиссии детдом жил все последние дни моей работы. В группах стонут воспитательницы: "Как одевать детей, если всю одежду попрятали?"
Вообще интересно взглянуть на КОНКРЕТНЫХ людей, которые ввели систему поштучного ограничения для детдомовцев. У них у самих дети-то есть? Как ребенок может целый сезон проходить в одной паре обуви? Абсурдно то, что детдом, у которого есть возможности хорошо одевать, полноценно кормить, баловать игрушками своих подопечных, вынужден скрывать это перед приездом чиновников.
В "моем" детдоме очень сердобольный директор, думающий о своих 50 воспитанниках ежеминутно. Любовь Ивановна старается создать детям хорошие условия жизни. Святая женщина! А ведь спонсорские деньги она могла бы банально класть себе в карман, не думая о каких-то "излишках".
Вероятно, с такими же проблемами перед приездом комиссий сталкиваются и другие наши детдома. С одной стороны, хотелось бы так думать - значит, дети там живут нормально. С другой - думать об этом страшно: государство ограничивает и без того обделенных детей. Да и, боюсь, чем дальше от столицы, тем меньше людей, способных помочь казенным ребятишкам.
Танцы до упаду
Тем временем в детском доме опять начался концертно-выездной период. "Шоу маст гоу он!". Дети ездили выступать в храм Христа Спасителя.
- Аня, ты что, забыла, с кем танцуешь? Соображай давай! - хореограф Ангелина в присущей ей манере строила мальчишек и девчонок в пары.
Таня "Золотая рыбка" - с Сережкой, мулаточка Катя - с Алешей, Аня - с Костей... На следующий день они ездили репетировать в ДК на Воробьевы горы, а день спустя - на какой-то конкурс. И все бы хорошо: дети чем-то заняты, костюмы красивые. Если бы не глаза загнанных зверьков на репетициях.
С этой мыслью подхожу к детдомовскому психологу Оле:
- Оль, а ты в курсе, как на детишек хореографы орут, как с ними обращаются?
Оля кивает, говорит, что "здесь так", поначалу ее это тоже шокировало:
- Но с ними, понимаешь, строгость нужна, они должны чувствовать контроль. Есть воспитатели, которые держат себя с детьми строго, но при этом обращаются нормально.
- Да, есть, - я вспоминаю удивительный подход к детям Нины Михайловны из 4-й группы. - Их же эти истерики и крики только озлобить могут!
- Конечно, это не на пользу. Но ты, главное, ни к кому не подходи и ничего не говори.
Цепочка ясна: директор хочет, чтобы их детдом занимал хорошие места на конкурсах, хореографы стараются научить детей танцевать любой ценой. Этой цепочке явно не хватает пары звеньев - замдиректора по учебно-воспитательной работе и психологов, чтобы было кому контролировать процесс обучения танцам.
К "Шоу маст гоу он" я напоследок тоже приложила руку. По заданию привезла детям новые танцевальные костюмы из Долгопрудного. Круг замкнулся: мой первый день в детдоме также начинался с поездки в костюмерное ателье. Перед отъездом Любовь Ивановна собрала мне пакет со сладостями: "Люди к нам хорошо относятся - надо это ценить!"
Я не рассказала вам о том, что много времени и сил уделяют обучению. Просто на эти занятия мне попасть не удалось. Но клянусь: так не готовят к школе даже домашних малышей. А здешними еще занимаются логопеды и дефектологи.
Увольняюсь
Пятница. День девятнадцатый, последний.
В детдоме еще не знают, что я сегодня собираюсь увольняться. После рабочего дня подхожу к директору и говорю ей правду: "устала", "далеко ездить", "аллергия"...
Она понимающе кивает, потом предлагает поработать еще недельку:
- Не можешь? Ну пиши заявление об увольнении...
При мне кадровик внушает Любови Ивановне: "На днях комиссия, а у нас человек увольняется, чуть проработав. Давайте ее на две недели на отработку оставим". А директор: "Нет, девочка устала, пусть идет!"
Последний раз из вымытого собственноручно подъезда выхожу с легким сердцем. Я не увидела тут каких-то зверств, страшных издевательств, сбегающих и дерущихся между собой детей, голода, нужды... С таким директором детям в "моем" детском доме уж точно обеспечено стабильно устроенное настоящее. А будущее... Как в той песне про голубой вагон: "...в лучшее верится".
Может, врач, навещающая Сережку из 5-й группы, в конце концов его усыновит. Молодая мама мулаточки заберет дочку домой. Аня с Валей попадут в любящую семью. Танька "Золотая рыбка" всем докажет, что она очень даже "сценическая дама". А Алешка Залегин, когда вырастет, купит квартиру, сводит свою старушку-воспитательницу в ресторан и закажет там не только спагетти. И уж никак не хочется верить в слова замдиректора по учебно-воспитательной работе: "Наши дети - будущие воры и проститутки..."
Не хочу думать о том, что в этом доме дети будут жить лишь до семи лет. А в следующем... дай им Бог, чтобы на том перроне их "голубой вагон" ждала такая же Любовь Ивановна.
