Долгое прощание с веселым человеком
ГРИГОРИЙ ГОРИН драматург (1940-2006)
"Однажды, не помню в каком контексте, обозначил в "Известиях" перечень: такие писатели, как Михаил Булгаков, Михаил Зощенко, Евгений Шварц, Григорий Горин... Видели бы вы, как на меня обрушился Гриша: "Что ты из меня сделал идиота? Надо мною же каждый прохожий смеется!" А ведь я был прав. Сегодня подобная строка воспринимается как должное, которое мы остались должны замечательному писателю".
* * *
О Григории Горине писать весьма поучительно: был умен, талантлив, импозантен, трудолюбив. Но имелось у него уж совсем полезное свойство - везунчик! Что являлось предметом жгучей зависти его друга и соавтора - флегматичного Аркадия Арканова. Обожаю любимую его байку. Меланхоличный Аркадий Михайлович притомился допоздна в ресторане и попытался (ночью в Ялте!) поймать такси. Ловил мучительно, безнадежно, потерял всякое терпение. Пошел на почту и дал в Москву телеграмму Горину: "Срочно вылетай Ялту не могу поймать такси".
Впрочем, у меня есть факт, подвергающий сомнению эту дивную примету Горина, я был соучастником чудовищного невезения Григория Израилевича.
Было это на озере в Финляндии. Встаю часов в 6 утра, а на берегу уже маячит рыболовецкая артель - Ширвиндт, Державин, Горин. Увидев меня, Гриша очень оживился: "Иди сюда! Первую же рыбу посвящаю тебе!"
Он трижды забрасывал снасть. Дважды рыба срывалась с крючка и возвращалась в озеро. Гриша орал: "Ты опять куда-то поперся! Куда ты все время уходишь? Стой здесь! Вот сейчас будет рыба, и я посвящу ее, чтоб ты провалился, тебе!" На третий раз рыба не обсуждалась вообще: не надо было удочкой размахивать, крючок застрял в кустарнике, который притаился позади рыбака. И Гриша полез в колючий кустарник вызволять дорогой импортный крючок.
Я понимаю, Гриша по профессии был литератором, и все же такого богатства русского языка я от него не ожидал. Шура Ширвиндт даже проснулся в своем любимом раздвижном креслице, разбуженный руладами рыбака Горина. Воспитанный Михаил Михайлович Державин скорбно поник головой, как бы извиняясь за своего малокультурного друга. А Горин обиделся, смотал удочки и ушел. Последней его фразой было: "Идиоты!" Хочется думать, это относилось к рыбам. Это насчет везения...
А вот в литературе Горину повезло сразу, его путь с первых же шагов определился. Ребенок очень рано принялся сочинять стихи, перекладывая в рифмы то, что слышал по радио, например, про воротил Уолл-стрита. Вундеркинда предъявили Самуилу Яковлевичу Маршаку. Поэт слушал юные вирши и шептал: "О, господи!" Взрослые спросили: "Мальчику стоит писать дальше?". Маршак сказал: "Обязательно! Ребенок поразительно улавливает все штампы нашей пропаганды. Если поумнеет, станет сатириком". Ума Грише было не занимать, он был обречен стать сатириком.
Сам Горин тоже считал, что в профессии ему везло. Ну, это как сказать.
В конце 60-х годов они с Аркадием Аркановым написали три комедии. Одну из трех цензура с треском запретила. Через несколько лет Горин написал пьесу-притчу "Забыть Герострата". Ответственный работник Министерства культуры строго спросил: "Григорий Израилевич, вы ведь русский писатель? Верно? Зачем же вы тогда про греков пишете?" В пьесе Горина по Шолом-Алейхему "Поминальная молитва" Тевье говорит: "Я - русский человек, еврейского происхождения, иудейской веры". У Шолом-Алейхема ничего похожего нет, этих слов нет. С чего бы это они возникли?
Был ли Григорий Горин сатириком? Свидетельствую. На шикарном рыбном рынке в соседней Финляндии он сказал: "Ну, то, что от нас люди бегут, - это я еще понимаю, но вот почему от нас вся рыба уплыла?" И сам объяснил: "Вечно идем своим путем, да еще в обратную сторону".
Купил Гриша себе "Жигули", поездил. Приветливо сказал: "Машина очень хорошая, только плохо заводится". А его Мюнхгаузен, Герострат, Свифт, наш родной Потапов?! Так сам он себя считал не сатириком, а юмористом. Что ж, Шекспир всех уверял, что пишет комедии.
К смерти Гриша не готовился, не предполагалась. Наоборот, хохотал: "Представляешь, я живу уже второе тысячелетие!" Впрочем, в свой 60-летний юбилей поехал в Америку проведать отца, которому исполнилось 95 лет. Возможно, боялся не успеть попрощаться. Отец умер через два месяца после смерти сына, не пережил горя. Попрощаться они успели.
Люба, обожаемая жена Люба, до сих пор пишет Грише письма: "Почему ты не приходишь ко мне даже во сне? Я так соскучилась по тебе". Может, и сегодня, в канун его дня рождения, написала. Люба "учится жить без Гриши".
...Последняя книга Горина вышла в день его кончины, сигнальный экземпляр привезли на кладбище, на похороны. Они попрощались.
* * *
E-mail: istclub@izvestia.ru Станиславу Сергееву
