Актер Игорь Дмитриев: "Моя прапрабабушка - та самая Анна Павловна Шерер"
25 января на 81-м году жизни умер известный актер театра и кино Игорь Дмитриев. Одно из последних интервью он дал "Известиям". О том, как Дмитриев не смог выжить в Москве, как сошелся с дисcидентами, был изгнан из театра и спасся киносъемками, он рассказал обозревателю Людмиле Троицкой.
вопрос: В кино и театре вы играли князей, маркизов, баронетов - персонажей голубых кровей. Но любое амплуа имеет очень жесткие рамки. Вам никогда не было в них тесно?
ответ: Признаться, я никогда не рвался играть председателей колхозов или сталеваров. Есть масса актеров, у которых это получалось естественно. Я не из их числа и всегда отдавал себе в этом отчет. Никакого комплекса по поводу того, что мне не давали ролей партийных секретарей, не испытывал. Впрочем, один раз пришлось сыграть партийного босса. Это было в картине "Обратная связь". Мне досталась роль директора крупнейшего завода. Режиссер пригласил меня специально, понимая, что я привнесу в образ иронию и смогу обойтись без верноподданнического пафоса.
в: А у вас когда-нибудь были проблемы с цензурой?
о: Когда-то Станислав Говорухин предложил мне сняться в своем фильме "В поисках капитана Гранта". Но в те времена нужно было все утверждать на "Мосфильме". Работала там такая госпожа Жданова - чрезвычайно зловещая женщина. И вот, посмотрев отснятый материал, она заявила: "Дмитриев, конечно, хороший актер, но он засветился в "Сильве" и "Летучей мыши". Что-то его стало слишком много!"
в: Вам мешало работать ваше непролетарское происхождение?
о: Я дворянин только наполовину. Моя пра-прабабушка - та самая Анна Павловна Шерер, о которой писал Толстой в "Войне и мире". Ее сын Адам Христианович Шерер совратил дворовую девушку Авдотью Демиденко. После рождения мальчика она получила вольную, а ребенка забрали на воспитание в семью Шерер. Раньше я писал в анкетах, будто происхожу из крепостных, теперь же могу спокойно утверждать, что из дворян.
в: Вы ведь окончили Школу-студию МХАТ. Почему же вернулись в Ленинград?
о: В Москве я всегда чувствовал себя неуютно. Мне казалось, что тамошняя суета и постоянная необходимость расталкивать локтями конкурентов не оставляют времени для спокойной работы. В Москве, по-моему, должны жить люди, стремящиеся к власти и не склонные к рефлексии и самокопанию. В Ленинграде же всегда был другой воздух.
в: Как вам нравится эпиграмма Валентина Гафта на вас: "Всегда в лосинах, эполетах, он скромненько стоит бочком. Изящен, молод не по летам, и хвост по-прежнему торчком"?
о: Cначала вместо "хвоста" там было другое слово. И в таком виде эпиграмма мне нравилась больше! Но я никогда не был ловеласом. Со всеми женщинами, которые украшали мою жизнь и жизнь которых в меру своих способностей пытался украсить я, у меня сохранились прекрасные отношения.
