Барышников вдали Всея Руси

В конце 2003 года агентство Washington ProFile опубликовало свой очередной рейтинг. Американские эксперты назвали самых влиятельных выходцев из бывшего СССР, ныне живущих в США. Отбор производился по следующим критериям:

1) степень влиятельности в профессиональных областях;

2) степень известности среди американцев.

Первую строчку пространного списка безоговорочно занял Михаил Барышников. Строго говоря, другого результата мало кто ожидал.

Художественные достижения победителя бесспорны. Он блистательный классический танцовщик, тонкий интерпретатор танца-модерн, интереснейший драматический актер. А в последнее время еще и талантливый организатор. Несколько лет назад Барышников построил и возглавил Центр искусств (Baryshnikov Arts Center) общей площадью 14 000 квадратных футов. Суть, однако, не в освоенном пространстве, а в благородстве почина. Артист создал место, где молодые художники всех мастей могут представить свои экспериментальные работы и получить совет специалистов.

Что касается его известности в США, то о ней замечательно сказал другой русский американец Сергей Довлатов: "Недавно я зашел в хозяйственную лавку около Квинс-бульвара в Нью-Йорке. И увидел на стене громадный портрет Михаила Барышникова. Одно изображение, без подписи. И вдруг я понял, что такое слава! Это когда твое изображение можно повесить в хозяйственной лавке. Не в фойе оперного театра. Не в редакции модного журнала. А именно в хозяйственной лавке. И быть уверенным, что всем оно знакомо". Эти слова прозвучали в 1984 году. Но, как следует из рейтинга-2003, популярность "Миши" — так нежно именуют Барышникова в США — не уменьшилась.

Он занял бы лидирующее положение и в другом списке. Его пока нет, но представим себе такую ситуацию: некое агентство составило рейтинг русских американцев, не стремящихся посетить историческую родину. Возможно, наш герой был бы в нем первой и единственной персоной. Экс-премьер ленинградского театра им. С.М. Кирова покинул родные края в 1974 году. С тех пор он не бывал в России и лишь раз дал интервью российскому изданию. Журналистка оказалась женой его школьного друга, а дружба для Барышникова — понятие святое.

Нам не повезло. На вопрос: "Возможен ли разговор с Барышниковым?" — еще один друг ответил однозначно: "Не стоит даже пытаться. Лучше напишите о нем несколько хороших слов". Слова, конечно, будут. Но хотелось бы услышать его прямую речь. И увидеть его на русской сцене. А также на улицах Москвы и Петербурга. Однако ничего такого не предвидится. "Обидно, Зин..." — спел бы другой юбиляр января и приятель Барышникова Владимир Высоцкий. Впрочем, стоит ли обижаться? Артист мог бы приехать в Россию по меньшей мере дважды.

В конце 1980-х Эльдар Рязанов собирался снимать фильм о солдате Чонкине. Автор культового романа Владимир Войнович и продюсер Эрик Абрахам хотели, чтобы Чонкина сыграл Барышников, и он с удовольствием согласился. Но режиссер счел танцовщика слишком рафинированным для этой роли, а скорее всего — поостерегся иметь дело с невозвращенцем.

Второй шанс увидеть Барышникова мы упустили в начале девяностых. В это время он много танцевал, раскручивал свою новую труппу "Белый дуб" (White Oak) и готов был привезти ее в Россию. Все расходы собирался взять на себя, попросил только хорошие площадки и гостиницы. Чиновники из Министерства культуры ему отказали.

Затем его многократно звали с частными визитами. Руководство Мариинского театра делало своему блудному сыну заманчивые предложения. Всё тщетно. В 1997 году Барышников с двумя старшими детьми (всего у него четверо детей) приехал в Ригу, навестил могилу матери, дал два благотворительных концерта, но в Петербург — час лета — отправиться не захотел. Позже он не появился и на презентации альбома "Неизвестный Барышников", и на открытии выставки собственных фоторабот.

Причинами стойкого нежелания вкусить дым Отечества артист не делится. Рискну предположить, что Барышников — человек деятельный и целеустремленный — не видит смысла в своем приезде. У нас его помнят классическим танцовщиком, а сейчас он не танцует. Как отнесется русская публика к его драматическим опытам — неизвестно. Остается лететь сюда праздным туристом-наблюдателем, но это ему вряд ли интересно.

Петербуржцы могут возразить: "А наш великий город? Неужели Мишу не притягивает его знаменитая аура?" Как видно, не притягивает. Это Иосиф Бродский признавался: "Если я приеду в Петербург, то умру от любви к этому городу". И Джордж Баланчин на вопрос о национальности отвечал: "Петербуржец". Рижанин Барышников мог приехать в Москву или другой балетный центр и везде пришелся бы ко двору. Но он объявился в Петербурге, и его феноменальная артистическая порода ассоциируется с этим городом. И все же не стоит преувеличивать значение Петербурга в его жизни. Как и значение Риги — она не была для него домом. По этому поводу он высказался вполне определенно: "Мой отец был военным, подполковником, и нас здесь воспринимали как оккупантов. Когда к тебе обращаются: "Эй, русский" — не важно, сколько тебе лет, это откладывается".

Барышников, вероятно, из тех людей, для которых привязанность к географической точке вообще мало что значит. Судя по фактам его биографии, у него есть более весомые связи с родиной, нежели трепетное отношение к городам. Это русские друзья, русская культура и русский язык.

Вот, например, образчик его элегантного эпистолярия: "Уважаемая Ирина Александровна! Я очень рад, что акварели Волошина пришлись вам по душе. В течение долгих лет они доставляли мне массу тихой радости. Уверен, что в ваших руках эти работы найдут достойный их приют. С почтением, Михаил Барышников". Послание адресовано директору Пушкинского музея Ирине Антоновой, а 28 акварелей Максимилиана Волошина, о которых идет речь, — дар Барышникова музею.

Так же бескорыстно и без всякой шумихи он преподнес русским собраниям другие экспонаты своей живописной коллекции. Петербургский театральный музей получил двадцать эскизов костюмов Сергея Судейкина к постановке "Сорочинской ярмарки" в "Метрополитен-опера". Академия русского балета — две работы Зинаиды Серебряковой. Эрмитаж — литографию Пабло Пикассо.

В русскую поэзию он вошел как адресат нескольких стихотворений Бродского, автора чеканных строчек: "Как сладко в вечеру вдали Всея Руси / Барышникова зреть...". В истории кинематографа останется исполнителем ролей обаятельнейших русских. Последний в этом списке — художник Александр Петровский, герой суперпопулярного сериала "Секс в большом городе" и обладатель милых нашему сердцу привычек. Со словами "Мы, русские, так пьем" он размешивает в чае варенье, вместо утреннего кофе в постель жарит любимой блины и хочет увезти ее в Париж. В других обстоятельствах эта "клюква" вызвала бы раздражение, но сценаристам "Секса..." ее прощаешь. Ради Барышникова.

Он никогда не отмечает свои дни рождения и не любит поздравлений по этому поводу. В день его юбилея в Нью-Йорке не было ни концертов, ни речей. Отсутствовал и виновник несостоявшегося торжества. В начале года он сыграл на Бродвее серию спектаклей по Беккету. 20 января улетел в Доминикану и вернется только 6 февраля. Днем позже в Baryshnikov Arts Center стартует очередной этап его проекта "Театральные школы мира". Свои мастер-классы проведут профессора Школы-студии МХТ Алла Сигалова, Константин Райкин и Сергей Шенталинский. С этой звучной московской ноты Барышников начинает седьмой десяток жизни. Он по-прежнему русский, и это многое объясняет.