Ленинградский характер

На Южном полюсе в январе побывала российская экспедиция во главе с депутатом-полярником  Артуром Чилингаровым. В ее составе было трое мужчин с "серьезной" фамилией - Патрушевы: Николай Платонович, он же директор ФСБ России, его брат Виктор и сын Андрей. Подобная "семейственность" вызвала у нас живейший интерес. Без особой надежды на взаимность (высокие начальники  почему-то не любят демонстрировать свою родню) мы стали дозваниваться Виктору Платоновичу Патрушеву. Оказалось, что в Санкт-Петербурге его знают: человек он очень деятельный. Таиться Патрушев не стал  - и согласился встретиться с корреспондентом "Известий" Еленой Овчаренко.

В аэропорту мы нашлись сразу. Виктор Платонович внешне очень похож на брата, только ростом пониже.

— Едем ко мне домой, — предложил он. — В офис не зову: вас, наверное, больше интересует, что я делаю в свободное время.

В обычной советской "трешке" Патрушев хранит все свои сокровища. Десятки дипломов, сотни фотографий, спортивные медали. Из ценностей — разве что "семейная икона", подаренная младшим братом: на ней святые покровители Виктора и Николая, их жен и детей. Квартира у него — тоже "с историей".

— Мы ведь с Татьяной решили быть вместе, когда встретились в 10-м классе 249-й школы. Потом оба в "корабелку" поступили. Родители, наверное, в ужасе были — рановато вы жениться надумали...

Татьяна Васильевна весело протестует:

— А вот и нет! Полюбили они меня, все выходные я у них проводила. Сказали: женитесь, но с условием — институт не бросать, жить станете у нас, только половину квартплаты и продуктов будьте добры оплачивать.

Днем Виктор учился, да еще профессионально плаванием занимался, а по ночам подрабатывал — вагоны разгружал.

— Я все деньги жене отдавал. А она их "прикапывала". И когда в городе объявили о строительстве первого кооператива, Татьяна и говорит: давай квартиру купим, у меня почти вся сумма на первый взнос есть. Я ахнул. А родители, значит, с братом Колей, он на шесть лет меня младше, остались в квартирке, где мы все раньше помещались.

Моряка спасло несчастье в семье

Родители у братьев Патрушевых — фронтовики, да еще и блокадники. Отец, Платон Игнатьевич, в отставку вышел капитаном 1 ранга. Во время войны служил в военно-морском флоте — защищал блокадный Ленинград. С конца 1944 года сопровождал северные морские конвои союзников. Корабль, на котором он воевал, был потоплен фашистами. Платона Игнатьевича спасло несчастье в семье.
 
— Пришло ему письмо из дома: у нашей мамы и сестры ее, которая жила в Ленинграде с двумя детьми, карточки украли. А без них — смерть. Отца как раз командующий вызвал награждать за дальний поход. И заметил, что на моряке лица нет. Вник и сказал: дам я тебе порученца-матроса, собери с офицеров паек, кто что даст, и пробирайтесь с продуктами в Ленинград. Тот матрос, кстати, до самой старости с нами дружил. Так они с отцом и спасли семью. А пока отец ездил, корабль был торпедирован в бою с немцами.

Платон Игнатьевич человеком был суровым. Днями и ночами на службе. Вроде когда уж ему за успехами сыновей следить?

Вечером начинал расспрашивать: чем в школе отличились? А я то скипидара в чернила налью — они как вода станут, то колючку учительнице подложу... ну и не признаюсь. Брат Коля серьезнее был, ему никогда не попадало, а я — хулиганистый... Так вот отец обязательно два раза в неделю в школу заходил, узнать, как мы учимся.

Мама, Антонина Николаевна, была медсестрой еще в советско-финскую войну. Потом вернулась в Ленинград — и опять война. По профессии была химиком, а на склоне лет трудилась в строительной организации. Там ей дали участок — 12 соток в 60 километрах от Питера. Вначале на нем возвели "времянку". А потом Платон Игнатьевич на семейном совете заявил: будем строить дом! Ослушаться отца не посмели ни работавший в секретном КБ инженером Виктор, ни молодой "опер" Николай.

— Бревна тогда купить было нельзя. Но родителям, как фронтовикам, выделили 20 кубов леса, — рассказывает Виктор Платонович. — И вот летом, захватив двуручную пилу, отец и брат Николай выехали в лесничество. Там их на делянку провели, деревья показали. Спрашивают: а вы валить-то умеете? Нет? А машина, чтобы деревья вывозить, у вас есть? Нет? Короче, за 80 рублей лесники предложили сами деревья спилить. Еще за 80 — довезти их до участка. А потом надоумили: найдите лесопилку, там вам бревна сделают, а еще с каждого ствола пару досок. 100 рублей возьмут, но при этом экономия будет. Отыскали какую-то лесопилку, все там сделали в лучшем виде. Дом класть согласился заведующий отделом из КБ, где я работал. Отпуск на месяц взял и 3,5 тысячи рублей попросил. Потом, правда, мне из них 500 рублей вернул, потому что я помощником у него работал.

Дом этот и сейчас остается "гнездом" большой семьи Патрушевых. А родителей братья похоронили на местном кладбище. Нас туда завез Виктор Платонович.

И дом показал: его только снаружи обшили, чтобы покрасивее был. А внутри — семь комнат на семь семей. Поскольку у обоих братьев по двое сыновей. В каждой комнате — сосновая мебель производства местной фабрики: кровать, тумбочки да встроенный шкафчик. Тесновато, но Виктор Платонович уверяет: места всем хватает.

Когда Платона Игнатьевича уже не было в живых, генерал Николай Патрушев собрал всех мужчин семьи и поставил новую задачу: надо еще один дом на участке поставить, а то людей некуда пригласить!

— Сам-то генерал только руководил или тоже строил? — поинтересовались мы.

— Как это только руководил? Он, бывало, приедет, а мама ему говорит: надо бы грядки под картошку вскопать. И полдня копает у нее на глазах, без всяких там перекуров, — вспоминает старший брат. — А сейчас, как они приедут, тут же с женой на озеро идут купаться. Да еще ворчит, если его любимые вьетнамки куда-то подеваются.

В новом доме внизу сделали кухню с гостиной, на втором этаже —бильярдный зал. Рядом — баня. Вокруг — никакой картошки, цветочки и деревья, которые сажали по случаю рождения сыновей.

Из конструкторов перешел в автослесари

Окончив Ленинградский кораблестроительный институт, Виктор Платонович пошел работать в "Северное бюро", где делали большие противолодочные корабли, потом в Центральное конструкторское бюро "Восток". В трудовой книжке — несколько десятков изобретений: все под номерами авторских свидетельств — секретные, значит.

— Уже сам не помню, что в каком году сделал. Некоторые мы разработали вместе с Николаем Платоновичем. Видите, все внедрены, раз проставлены премии — 20 рублей, 50, опять 50...

Изобрел Виктор Патрушев уникальный подъемно-опускной механизм для 16-метровой антенны. Она смонтирована на корабле и может "слушать" весь мир. На берегу информацию с нее считывает центр, напичканный аппаратурой, которая занимает целый квартал. И слышит антенна, как в районе Тихого океана идет американская подлодка...

Из КБ он ушел в тот день, когда конструкторов собрали, продемонстрировали им агрегат по производству котлет и сказали, что теперь стране требуется именно это, а не сверхточная техника. И устроился автослесарем: чинить после аварий кузова, тянуть лонжероны, восстанавливать разбитые в хлам машины. С друзей денег не брал.

— Но антеннами я потом еще четыре года занимался, — смеется Патрушев. Его позвали в "МегаФон", и он ездил по Лен­области, обслуживая антенны этого сотового оператора. — А сейчас я работаю заместителем административного директора Санкт-Петербургского отделения "МегаФон". Мы продукты закупаем, костюмы — обеспечением занимаюсь.

Виктор Патрушев не стал сетовать: и чего это журналисты вечно врут? В московских газетах после полярной экспедиции писали, что он вице-президент питерского отделения "МегаФон". А он подробно так нам втолковал — да снабженец я, а не ВИП-персона.

Требуются меценаты

Вспоминает Галина Александровна Хвостова, хранитель скульптуры Летнего сада Государственного Русского музея:

— Однажды в Чайный домик зашел человек. Представился — назвал серьезную фамилию и сделал не менее серьезное предложение: "Мы с сыном любим наш город, любим Летний сад. Гуляем, видим статуи, но футляры у вас старые. Дайте нам их размеры, мы сами все сделаем: спроектируем, меценатов найдем, все организуем". Я работаю здесь больше 20 лет, но такого еще не слышала . Это же благородство высшей пробы!

Тут Виктор Платонович, чтобы снизить пафос монолога, сообщает: между сделанным предложением и выражением восхищения Галина Александровна, интеллигентнейшая женщина, проверила у него документы.

— А как же? Нам доверены бесценные произведения, — строго уточняет Галина Александровна.

Пока они лежат прямо в саду. 96 новеньких, исполненных по всем требованиям специалистов, удобных футляров, в которых статуи, которые стали свозить еще во времена Петра I, без ущерба для капризного мрамора перенесут любую зиму. О том, что прятали их в ветхих, пропускающих влагу старых ящиках, Виктор Патрушев узнал из телерепортажа. Поднял по тревоге сына Алексея, у которого маленькое предприятие по обработке древесины, поговорил с друзьями...

— Да не нам спасибо, а меценатам. Я их вообще-то "доброжелателями" называю. Они всегда денег дают, когда очень нужно помочь.

А помочь нужно часто. Узнал как-то Виктор Платонович о том, что погибает детский дом в Подпорожье, что в Ленобласти. 42 ребенка — и рухлядь вместо кроватей, в подвале здания вода стоит, одеты дети в рванье. Позже выяснится, что некоторые из них больны туберкулезом. Собрал друзей, меценатов. Когда кровати новые закупили, заведующая детдомом еще держалась. А когда Патрушев ее в Питер вызвал со списком нужной одежды, да в магазине они выбрали вещи — женщина расплакалась: обновки ребятам в жизни не покупали, все из обносков перелицовывали... А летом в здании ремонт обещают начать.

— Вы — Патрушев. Вам, наверное, и отказать-то неудобно, — предполагаем мы.
— Я — Патрушев, поэтому мне иногда легче к какому-нибудь высокому чиновнику поближе подойти, — соглашается Виктор Платонович. И вздыхает: — Только часто бывает, что пообещают и не сделают. А с другой стороны, не будь я Патрушевым, проще было бы договариваться. Бывает, большие суммы предлагают, но приходится отказывать: деньги тоже разные бывают...

С соревнований привозит "серебро" и "золото"

Работал в ФСБ генерал-лейтенант Валентин Чуйкин. Яркий был человек. Одно хобби чего стоит: восстанавливал старые самолеты и летал на них. Последним его увлечением стал военный Ли-2, он же американский "Дуглас". Таких в России сохранилось два. Самолет восстановили, слетали на нем в Канаду, хотя в управлении машина крайне сложная: экипаж — два пилота, два техника. Собирались к празднику Победы слетать на нем в США. Тренировались, поднялись в воздух... и Ли-2 рухнул на землю. Товарищи Чуйкина решили поставить часовню великомученика Валентина в карельском городке Лахденпохья, где он когда-то служил. Где люди его хорошо помнят. Тогда чекист Николай Патрушев позвонил Виктору, с которым тоже дружил Чуйкин, и попросил: тебе там ближе, всего-то 260 километров от Петербурга, ты уж проследи, чтобы все сделали достойно. Брат не подвел.

Когда Виктор Платонович в свои выходные не в Карелии, он на "Динамо". Поднимает волейбольный клуб. Про него 1-й зампред клуба Вячеслав Лемисов так и сказал: "Он у нас один из главных "движителей" клуба, член совета директоров". К тому же Патрушев — непременный участник международных ветеранских соревнований. В категории от 55 до 65 лет умудряется привозить по 6—8 золотых и серебряных медалей — за плавание, легкую атлетику.

Летим на полюс

30 декабря прошлого года Николай Патрушев позвонил брату: приезжай в Москву, полетим на Южный полюс. Виктор вопросов не задавал — за день собрался и выехал в Москву.

2 января экспедиция вылетела из Москвы и через два дня прибыла в чилийский городок Пунта Аренас, который часто называют "трамплином в Антарктиду". Громадный "Руслан" доставил два Ми-8 авиации ФСБ. Эти вертолеты, работавшие во многих "горячих точках", оснащены новейшими навигационными приборами и могут брать на борт рекордные запасы горючего.

Из Пунта Аренас вертолеты стартовали в Антарктиду. Лететь пришлось более трех тысяч километров, в том числе пересекли знаменитый пролив Дрейка, где даже на кораблях ходят с оглядкой. Условия полета были крайне сложными: сильные, резко меняющие направление ветры, туман. Из-за обледенения пилотам иногда приходилось вести машины на высоте 50—100 метров. Тем не менее на ледяной аэродром международной научной станции "Патриот Хиллз" прибыли успешно.

— С этой станции начался финальный этап полета на Южный полюс, где расположена американская станция. Погода была не самая благоприятная: то метель — ничего не видно, то вдруг солнце, да такое яркое, что приходилось надевать темные очки, чтобы не ослепнуть. Как только обозначилось "окно" летной погоды, сразу стартовали к полюсу. Более тысячи километров в один конец с дозаправкой преодолели за 6 часов. Зато как удивились американцы, когда мы на них буквально с неба свалились! В обратном полете также уложились в 6 часов, вернулись вовремя: станцию накрыла черная пелена метели. С большим трудом нам удалось вылететь с аэродрома "Патриот Хиллз" на самолете, а вертолеты смогли прибыть в Чили только через несколько дней.

Уже в Москве нам рассказали, что очереди желающих лететь на Южный полюс не было. Ведомства и компании, участвовавшие в подготовке экспедиции, не рвались отрядить туда своих представителей. Страшновато как-то... А лететь — надо. Под "шестым континентом" огромные запасы самых разных суперполезных ископаемых.

И российское присутствие на полюсе — наш шанс на будущее, когда их начнут добывать.

Так что, развел руками директор ФСБ, "семейственность", но, выходит, на пустом месте. В смысле вакантном, к тому же весьма опасном. Президент принял решение наградить всех участников экспедиции. И Виктору Патрушеву за полюс орден дали. Но наверняка найдутся те, кто скажет: за фамилию наградили. Так что держись, брат!