90-е годы: делиться надо!

Стал министром летом 1996 года. Сразу после президентских выборов. Дались тяжело. Отправился к премьеру. Попросил несколько дней. Тот поворчал, но отпустил. Но сначала, говорит, обслужи миссию МВФ. Сидит здесь уже давно. Упирается. Реши вопросы. Отправь домой, в Вашингтон. А следом уматывай сам.

У нас с фондом была программа. Десятки пунктов. И столько же проектов решений. Почти все - о бюджете. Чтобы собирать больше денег. Разумнее их тратить. Сокращать дефицит. И покрывать его так, как принято в развитых странах. Сочиняли сами. Кстати, неплохо. С пользой для экономики. Каковая чувствуется даже сейчас.

Получали по заслугам. Начальство отоваривало головомойками. За дырявую казну. Либералы - упреками. Мол, ленитесь. Реформы тормозите. Коммунисты - всем, что под руку попадется. Из принципа. МВФ - кредитами. Помогая выжить. Брать не хотели. Понимая, что придется отдавать. Но тогда с налогами было совсем худо. Повальное уклонение. Мы просто не имели выбора...

Расселись. За столом в министерском кабинете. На одной стороне - минфиновцы. Напротив - фондовцы. Во главе с предводителем. Смотрит в список. Называет номер пункта. Я передаю документ. Короткая дискуссия. Ставит галку. Идем дальше. Приемосдача была в самом разгаре, когда случился сбой. Протягиваю руку за очередной бумагой. А она остается пустой. Оборачиваюсь: где? Ответ: потеряли. Объявляю перерыв. Увожу своих. Использую весь запас ненормативной лексики. Замечу: он у меня объемный. Приказываю: ищите. Звоню в охрану: без команды российскую делегацию из здания не выпускать. Жду.

Наконец приносят указ. Правда, другой. Детали уже не помню. Суть: будем облагать, как положено, все доходы. А не только смешные суммы, предъявляемые налоговому инспектору. Поймите правильно. Никто не собирался заменять законы указом. Последний содержал одни намерения. Хорошие, но в то время несбыточные. Дума была чужой. Порой враждебной. Особенно к президенту. Как внесешь законопроект - так его и вынесешь. Без всяких положительных последствий.

Возвращаюсь к миссии. Пререкаюсь с ее начальником. Убеждаю: новый указ лучше старого. Даст бюджету хорошие доходы. Тот сопротивляется. Справедливо вопрошая: когда? Пока, дескать, одни декларации. Хотя и симпатичные. Осмысленные. Спорим несколько часов. Потом уходит. Чтобы позвонить. Хочет, догадываюсь, сообщить жене, что задерживается в Москве. Вся надежда на нее. Не подведи, голубушка. И впрямь. Возвращается другим человеком. Со всем соглашается. Пожимаем руки. Разъезжаемся. Они - в аэропорт. Я - к журналистам.

Объясняю результаты переговоров. Особое внимание - указу N 1214. Тому самому, налоговому. Постепенно разошелся. Произнес пламенную речь. Отругал уклонистов. В стране, говорю, столько бедных. Многие полностью зависят от бюджета. А вы деньги зажимаете. Хотя живем на соседних улицах. Хватит вредничать. Надо делиться... Наутро улетел в отпуск.

Мобильника тогда не имел. Так что вырубился полностью. На целую неделю... Вхожу в самолет. Жадно набрасываюсь на газеты. В первой же вижу собственную физиономию. Оскаленную. Звероподобную. С надписью "Вирус по имени Лившиц". Приезжаю домой. Включаю телевизор. На экране - бабка. Видно, что специально обученная. Грозит костылем. Нам, кричит, такие министры не нужны. Не уволят - заберем свои вклады. Разнесем банки.

Указ N 1214 отменили. С фондом все уладили. А меня позвали богатые, авторитетные люди. Разъяснили: ничего личного. Только бизнес. Не позволим наступать на ноги. Пресечем даже попытки. К тому же ввел нас в расход. СМИ нынче дорогие. Запомни: мы хозяева России. А не твой Ельцин. Прекрати шалить. Советуйся. И поступай так, как скажем...

Я вообще-то не боец. Люблю уклоны. Нырки. Компромиссы. Стал балагурить. Чего, спрашиваю, испугались? Ведь ничего пока не отнял. Лишь помечтал. О том, чтобы страна имела крепкие финансы. Бесполезно. Приперли к стене. Пришлось сказать нет. Реакция была бурной. Но это уже другая история...