Дети оленя

Ямал в очередной раз подтвердил неофициальный статус центра мирового оленеводства. В Надым приехали лучшие оленеводы, ученые и специалисты северных стран. Пока одни боролись на соревнованиях за кубок губернатора округа, другие думали, как приспособиться к глобальному потеплению, сохранить традиции коренных народов и развивать отрасль. После чего участники дискуссий продолжили научные исследования, а победители вернулись в тундру на новых снегоходах.

Ягельное место

Ямал стоит на двух китах - оленеводстве и газодобыче, у обеих отраслей округа - лидирующие позиции в стране. Так что их сосуществование - вопрос стратегический. У Ямала самое большое стадо домашнего оленя в мире: более 600 тысяч голов. Из 70 млн гектаров пастбища занимают примерно три четверти. Около половины территории округа - зона арктических пустынь.

Суть долгих и эмоциональных речей о том, как важно сохранить в округе оленеводство, умещается в любимой фразе главного оленевода планеты (президента ассоциации "Оленеводы мира") Дмитрия Хороля: "Газ и нефть приходят и уходят, а олень остается навсегда".

Тундровики вообще с большей охотой говорят не о себе, а об олене.

- Он для нас - священное животное. Это наша еда, одежда, транспорт, жилье, наша сберкнижка. А сами ненцы называют себя детьми оленя, - объясняет бригадир Сергей Сэротэтто.

Говоря научным языком, оленеводство на Ямале - этнообразующая отрасль. Если она исчезнет, то вслед за ней исчезнут целые народы.

- У оленеводства три основных ресурса. Первый - сами животные. Пастух может потерять оленей почти полностью, но потом возобновит стадо. Второй - пастбища, это уже трудновосстановимый ресурс. И третий - человек. Оленеводство может погибнуть тогда, когда из него уйдет человек. Для этого достаточно уйти одному поколению. Может быть, физически они останутся как люди, но как носители культуры исчезнут. Пока еще на Ямале все передается от отца к сыну, и этот духовный ресурс - самый важный, - утверждает ученый, специалист по оленеводству Александр Южаков.

В черные для российского Севера девяностые годы, когда в других регионах олени, как и люди, таяли на глазах, эту отрасль сохранили только этнические оленеводы, в том числе ямальские ненцы. "Сильные корни оленеводов Ямала - феномен. Поэтому мы и смогли сберечь традиционный уклад жизни", - объясняет Дмитрий Хороля. Потом Ямал помогал зализывать экономические раны и восстанавливать утраченное поголовье Эвенкии и Югре. В то непростое время округ принял закон "Об оленеводстве" и программу развития отрасли.

Так что никто не удивился, когда именно на Ямале родилась ассоциация "Оленеводы мира". Здесь же, в Надыме, каждый год стали проводить День оленевода - окружные соревнования на кубок губернатора округа (позже они получили статус открытых). В этом году их посвятили 10-летию первого Конгресса оленеводческих народов мира (точка его отсчета тоже Надым). А в ягельное место (так переводится с ненецкого название города) приехали лучшие оленеводы ямальской тундры, их коллеги-саами, ученые из Норвегии, Финляндии, Швеции.

Кстати, у горожан есть другая топонимическая версия: Надым - это город счастья. Тундровики не возражают: для оленевода найти ягельное место и есть счастье.

Чисто теоретически

Соревнования тундровиков предваряла теоретическая часть - международный семинар по вопросам развития оленеводства. Коллеги из разных стран решили сверить "полярные часы" и определиться - куда и как двигаться дальше. Президент всемирной ассоциации оленеводов профессор Свейн Диш Матиесен прилетел в Надым из Парижа с церемонии открытия Международного полярного года. Он даст ученым возможность сосредоточиться в том числе на климатических исследованиях, чтобы дать тундровикам рекомендации - как адаптироваться к глобальному потеплению. В орбиту международных научных исследований включили и Ямал.

- Конечно, трудно говорить о глобальном потеплении, когда на улице минус тридцать семь. Но погода сейчас меняется даже в течение одного дня, и это только усугубляет ситуацию. Наш проект базируется на знании языка оленеводов, их словарь - ключ к пониманию будущего. С учетом мудрости веков мы и намерены решать практические проблемы, - заявил профессор Матиесен.

Его намерения подтвердил генеральный секретарь ассоциации оленеводов мира Йохан Матис Тури. Он считает, что нужно документально закрепить традиционные знания оленеводов-саами и народов Ямала.

- На наших территориях оленеводству сопутствует добыча нефти и газа. В Норвегии и Швеции оно стало рационализированным, модернизированным. Территория для выпаса становится все меньше, поэтому нам надо участвовать в управлении северными регионами. Нужно сопоставлять традиционные знания и результаты научных исследований внутри каждой страны и на международном уровне, - предложил норвежский оленевод.

Аспирантка Ингер Айра, сама оленевод, изучает лингвистику снега и льда.

- Ключевые слова в моих исследованиях - снег, погода, ветер. На языке саами много слов, которые соответствуют различному состоянию снега - просто мокрому или подтаявшему, который выглядит, как соль. Профиль снега влияет на выпас оленя, - утверждает Ингер Айра.

Кстати, ямальские оленеводы хоть и далеки от науки, но потепление климата тоже заметили.

- Нынче зима теплая была, и лето жаркое. Когда сильно тепло, олени не хотят кушать, им тоже жарко. Целый день могут просто стоять или лежать. Аппетита никакого. Когда холодно, они больше двигаются и ягель быстрее добывают, - делится наблюдениями зоотехник Эдуард Худи.

Главный оленевод Ямала (председатель правления окружного союза) Леонид Худи напомнил коллегам, что ямальские тундровики сохранили традиционный уклад жизни, и их опыт выживания стали применять газовики, нефтяники, метеорологи, авиаторы. А печалит местного оленевода не столько глобальное потепление, сколько острая нехватка пастбищ и интенсивное строительство объектов нефтегазового комплекса.

- Пока есть олень и оленеводы, облик Ямала всегда будет формироваться как облик оленеводческого региона, - считает Леонид Худи.

Коллеги из Эвенкии подтвердили это конкретным примером - вспомнили, как покупали по 500 ямальских оленей. Животных партиями перевозили в Ан-26. Для операции "Олень" в самолете делали два яруса: на верхнем размещали молодняк, внизу - крупных животных. С отправкой в Югру было проще, ямальские стада перегоняли по тундре.

Длинная рука и меткий глаз

Тундровики съезжались в Надым на снегоходах и останавливались в построенном для них Доме оленевода и других местных гостиницах. Город запестрел яркой одеждой - мужскими малицами, перехваченными яркими поясами, и женскими ягушками, расшитыми геометрически сложными узорами. И никаких сапог или ботинок, на ногах еще одно произведение национального искусства - высокие кисы из оленьего меха. За победу в каждом виде соревнований оленеводы боролись в национальной одежде - это обязательное условие.

К "часу икс" площадь у бульвара Стрижова заполонили жители Надыма и тундровики. Как всегда, соревнования открыл губернатор Ямала Юрий Неелов. Еще одна традиция - парад команд и шествие на оленьих упряжках представителей древних родов - Тибичи, Сэротэтто, Езынги. Первое испытание - метание тынзяна на хорей. Тынзян - веревка с петлей на конце, ее плетут из тонких полос оленьей кожи. Тундровики называют его длинной рукой, с его помощью ловят оленя. Аркан нужно набросить на хорей (длинный шест для управления упряжкой) с расстояния 15 метров. Победный результат: 10 попаданий из 11 бросков. Метатели уступили место на спортплощадке борцам. Национальная борьба для тундровиков тоже дело знакомое, без нее не обходится ни один праздник оленевода. Спортсмены держат друг друга сзади за пояс. Побеждает тот, кто оторвет соперника от земли и положит на обе лопатки. Подсечки и подножки запрещены. Борьба идет по-настоящему, болельщики неистовствуют: "Боря, давай, дави его!". Всех положил на лопатки тундровик с внешностью русского богатыря Сергей Канев, так он добыл победу для своей команды и народа коми. Уставший чемпион снял малицу и остался в одной футболке, на 30-градусном морозе от него валил пар.

В другом состязании, по перетягиванию палки, требуется не меньше силы и ловкости. Соперники садятся друг против друга, упираются ногами в доску посередине и крепко держат палку. Нужно перетянуть ее на свою сторону и не сделать при этом ни одного резкого рывка. Здесь яростно болели за Юрия Езынги, и он в финальной схватке вырвал победу, а значит, и новый "Буран".

- Ненцы, и вообще оленеводы, - очень сильные и смелые люди. Во всяком случае в "Последнем герое" мы бы выиграли, - объясняет мне Рафик Ахмедов.

Он болеет за свою команду сельскохозяйственного предприятия "Ныдинское", сам работает в третьей бригаде - лечит оленей. В Надымский район приехал пять лет назад из Омска. Говорит, что душа его, русского азербайджанца, приросла к ямальской тундре, и в обозримом будущем уезжать отсюда Рафик не собирается.

В слова про "последнего героя" верится легко, так как в это время тундровики прыгают через нарты - пока хватит сил, без пауз. У нынешнего рекордсмена сил хватило на 400 нарт. В тройном национальном прыжке надо прыгнуть в кисах как можно дальше, трижды оттолкнувшись от земли. А в лыжной эстафете - пробежать три километра на охотничьих лыжах. Апогей соревнований - гонки на оленьих упряжках на озере Янтарное. К ним оленеводы начинают готовиться на рассвете - отбирают в стойбище самых сильных оленей.

Утро в чуме

В стойбище приехали затемно. Луна цеплялась краем за верхушку чума, тундровики спали. По мере того как синева растворялась в воздухе, над чумами, одна за другой, стали появляться струйки дыма. Первой просыпается женщина (чумработница), растапливает печку и кормит мужа. Выйдя наружу, оленеводы брались за работу. Им предстояло соорудить загон для оленей и из большого общего стада выловить лучших своих животных, которые будут участвовать в гонках.

Пока мужья расставляли нарты и натягивали между ними сети, жены поили чаем гостей. 10-месячный Ефим Худи за полчаса хныкнул в своей люльке только раз, когда уронил пряник. Если бы Ефим родился на полгода позже, его мама Роза получила бы "материнский капитал" (у нее есть еще старшая дочь). Роза с мужем Лешей отнеслись к неполученным деньгам философски, на судьбу не роптали.

Хотя случается, когда и тундровому терпению приходит конец. Для любого оленевода важно иметь сына, чтобы передать ему дело. А тут в одной семье косяком пошли девочки. К первой отец отнесся философски, вторую тоже стерпел. Когда родилась третья, назвал ее Аниня - в переводе с ненецкого "опять девочка". А четвертую решительно нарек Масни - то есть "хватит". Можно представить, с каким именем придется жить пятой, появись она на свет.

О том, как правильно воспитывать детей, поведал Ёрте Сэротэтто, отец трех сыновей и трех дочерей.

- Надо учить детей укрощать строптивых оленей, охотиться, быть хорошим семьянином, - загибает пальцы Ёрте. - Мои дети, какими видели нас с женой Антониной, такими и должны быть. Антонину нашел мне отец, а он не мог ошибиться. В тундре нельзя ошибаться. Нужно невесту найти такую, чтобы могла одежду красивую шить.

При этом Ёрте не без гордости показывает свои варежки, кисы и малицу. Почему одежда такая яркая? Потому что в тундре все белым-бело, и нужно, чтобы глаз отдыхал от белизны.

- Ягеля сейчас меньше стало, и молодежь изменилась, - вздыхает Ёрте, перечисляя проблемы. - У тех, кто любит на "Буранах" разъезжать, нет времени объезжать строптивых оленей - они с ремонтом снегохода все время возятся. Я "Буран" наизусть знаю. Если деталь ломается, вытачиваю точно такую же из кости оленя.

Рядом в загоне уже колыхалось целое оленье море, абсолютно безмолвное. Нельзя сказать, что животным все это нравилось, непокорные стайками вырывались на свободу, но их сразу загоняли обратно. Оленеводы бродили между напуганными животными, выискивали и уводили своих. Женщины, караулившие у кромки загона, объяснили, что оленевод свое стадо знает "в лицо".

- Может, все-таки по личной метке распознают? - с сомнением поинтересовалась я у Анатолия Вануйто.

- Вы же своих детей в лицо знаете? - хитро заулыбался тот. - Вот и мы узнаем, даже тысячу - они ж на наших глазах растут. А почему не кричат? Олень вообще молчаливый, спокойный. Не кусается, не лягается. Терпеливый очень, как и мы.

На оленях утром ранним

На берегу Янтарного собрались сотни болельщиков и десятки упряжек. На соревнования зарегистрировались 102 участника - и женщины тоже. Упряжки (в каждой от трех до пяти оленей) стартовали парами по разыгранному заранее жребию. Оленям нужно пробежать 1600 метров. После отмашки судьи участники на ходу заскакивали в нарты и исчезали в облаке снежной пыли. Кто придет к финишу первым - непредсказуемо. Кого-то подвел фальстарт. У кого-то животные, вместо того чтобы рвануть вперед, почему-то завертелись по кругу. Быстрее всех олени примчали к финишу Дениса Вануйто.

Не менее зрелищный конкурс национальной одежды и оленьих упряжек завершился дефиле победителей: ненцев, хантов и коми-зырян. Разумеется, балом правили женщины. Они в семьях оленеводов отвечают за "творческую часть" и за то, чтобы муж в тундре не замерз.

- Женщины носят сзади на голове накосницы - их украшают плетеными нитями, старинными железными, медными, серебряными колечками, подвесками. Чем сочнее цвета, тем богаче все это выглядит. Красный, желтый, зеленый - это солнце, голубой, синий - небо. На праздниках надо, чтобы женщина шла и сверкала, звенела колокольчиками. В будни накосница более скромная, в условиях кочевания много украшений не поносишь, - объясняет методист Центра национальных культур Серафима Анагуричи. - Главный материал - бисер, олений мех. В орнаменте мастерицы изображают ветку березы, локоть лисы, медвежий след, оленьи рога. Ханты больше внимания в одежде уделяют бисеру, а ненцы - умельцы из меха. Если мужчина красиво выглядит - значит, у него жена мастерица хорошая.

Кубок губернатора Ямала и главный денежный приз в этом году отправились в поселок Кутопьюган. Призерам достались денежные премии и электрогенераторы, а восемь победителей получили снегоходы. Не исключено, что на следующем Дне оленевода призов станет еще больше: географию участников расширят, а для детей тундровиков организуют свои соревнования.

"Ай лив ин Ямал"

- По старой доброй традиции мы проводим День оленевода в Надыме. Со всей ямальской тундры сюда приезжают лучшие оленеводы. Мы этим в очередной раз доказываем, что между жителями промышленного Ямала и тундры есть настоящая дружба, взаимопонимание и уважение, - сказал на открытии соревнований губернатор округа Юрий Неелов.

За взаимопроникновение двух культур - этнической и техногенной - никто особо не агитировал. Горожане в эти дни заходили в чумы (их установили на главной площади), фотографировались с семьями ямальских тундровиков и иностранными оленеводами, катались в оленьих упряжках, вместе с тундровиками восхищались фейерверком и аплодировали артистам на гала-концерте и национальном празднике "Хэбидя-яля".

- Поскольку эти две цивилизации живут вместе, они вынуждены искать пути взаимодействия. Олени и тундровики сейчас ходят, образно говоря, среди буровых, трубопроводов, дорог. И им волей-неволей приходится адаптироваться к техногенной цивилизации, как-то строить отношения, - рассуждает ученый Александр Южаков. - Здесь многое зависит от человеческого фактора. Нормальные люди находят общий язык с оленеводами. Тем общение тоже полезно. У них ведь много всяких проблем - например, топлива не хватает, продуктов. Или куда-то надо срочно доставить человека. И здесь бывает, что помогают именно промышленные предприятия. Не говоря уже о том, что они чувствуют, что надо коренным жителям отдать часть ренты, которую они получают от этой земли. А достаточна ли рента, которую они выплачивают, - вопрос для обсуждения. Возможно, еще недостаточна. Конечно, не все так идеально, тем не менее процесс идет. Как видите, праздник - тоже его часть.

У бригадира Сергея Сэротэтто на этот счет свои соображения.

- В начале девяностых нам зарплату не платили, олень как продукция не котировался. В магазинах - пусто. Мы как раз каслали (кочевали. - И.Н.) через газовый поселок Бованенково. У газовиков тоже лимит товаров был, а они нам хлебом, мукой помогали, товарами первой необходимости. Мы-то, в принципе, помочь им особо ничем не можем, а они нам - могут. Допустим, у них своя поликлиника, зубной врач. Если человека в поселке нельзя вылечить, вызываем санитарный рейс, отправляем в город. Мы же вместе работаем, живем рядом - как тут не общаться, - рассказывает бригадир.

Ямальские оленеводы общаются и с иностранцами. В последние годы кто только не гостил у семьи Сэротэтто - журналисты из Ирландии, Англии. Известный британский фотограф Брайан Александер кочевал вместе с бригадой больше месяца. Оленеводы понемногу осваивают английский. Анатолий Вануйто на прощание гордо заявил: "I live in Yamal".