Пять лет - как большая жизнь

В канун Нового года мы решили обновить рубрику "Слово - о главном" и не только в связи с праздником, хотя ему положено нести обновление. Осталось рассказать о восьми главных редакторах "Известий" (включая нынешнего). Все они, слава богу, - здравствующие люди, шестеро продолжают трудиться, в том числе и на журналистском поприще. Так кому, как не им самим, поведать читателям о своей работе и жизни в "Известиях"? Мы обратились к каждому с небольшой анкетой и до юбилея газеты — 13 марта 2007 года — напечатаем их ответы.

НАШИ ВОПРОСЫ

1. С какими надеждами и планами вы вступили в должность главного редактора "Известий"?

2. Что вам удалось сделать в газете за время редакторства?

3. Чего все-таки не удалось?

4. Ваше творческое кредо как главного редактора.

5. Назовите десятку лучших, по вашему мнению, журналистов в 90-летней истории "Известий".

6. Десятка лучших журналистов-известинцев вашего периода.

7. Ваши пожелания "Известиям" в канун юбилея.

ИВАН ЛАПТЕВ

(родился в 1934 году)

Главный редактор "Известий"" с 29 апреля 1984-го по 4 апреля 1989 года.

Иван Дмитриевич Лаптев, доктор философских наук, - личность уникальная в череде известинских руководителей. Тяжелое, "горьковское" детство мальчишки из омского села Сладкое: отец погиб на войне, мать-доярка одна растила пятерых детей... Иван Лаптев пробивался в люди самостоятельно. Кончил школу с серебряной медалью. Освоил множество рабочих специальностей — от кочегара до крановщика. Получил два высших образования. "По пути" стал профессиональным спортсменом — чемпион СССР по велоспорту (в гонке за лидером). В конце концов, сам стал одним из лидеров в журналистской и государственной иерархии страны: член редколлегии "Правды", главный редактор "Известий", а потом — председатель Совета Союза Верховного Совета СССР, министр печати...

1. Прежде всего надо, очевидно, ответить на вопрос: как я вступил в эту должность.

В конце 1983 года "Известия" остались без редактора Лев Николаевич Толкунов по рекомендации Ю.В. Андропова был выдвинут на руководящую должность в Верховный Совет СССР. За освободившееся место сразу же развернулась борьба. Но тут умирает Андропов, его место занимает Черненко. Все политические расклады и прогнозы резко меняются, вождям не до "Известий". Газета некоторое время пребывает без руководства, начинает "сажать" ошибки. Всесильное тогда Политбюро ЦК КПСС поручает своим идеологам срочно подобрать подходящую кандидатуру. По кабинетам секретарей ЦК ходит список из шести человек.

И вот 22 апреля я был вызван на Старую площадь к секретарю ЦК КПСС по идеологии М.В. Зимянину. Присущей ему скороговоркой он сообщил: "Есть мнение направить тебя в "Известия". Это было для меня большой неожиданностью: ни коллектива "Известий", ни особенностей этой великой газеты я просто не знал. Однако за четыре дня, чего, по-моему, в ЦК КПСС не было ни до, ни после, я прошел утверждение на Секретариате ЦК КПСС и на Политбюро.

29 апреля 1984 года я был представлен редколлегии "Известий" и остался один на один с огромным коллективом — в редакции тогда работали 515 человек. А ведь еще предстояло, как было записано в Положении об "Известиях", осуществлять "общее руководство" издательством, где трудилось более полутора тысяч работников. Проблем и в редакции, и в издательстве — без счета. Достаточно сказать, что тираж газеты падал уже лет семь, и аджубеевские 9 миллионов съежились до четырех, возврат газеты из розницы достигал порой почти миллиона.

На первой же летучке я сказал, что мы не будем делать ни вторую "Правду", ни третью "Советскую Россию", мы будем выпускать первые "Известия". Главное — не врать, не лукавить, не обслуживать местнические или ведомственные интересы. Запретных тем нет, но каждый материал должен иметь надежную доказательную базу. Так мы и двинулись вперед.

2. За восемь месяцев 1984 года "Известия" получили около 700 тысяч новых подписчиков. 1985 год добавил еще почти три миллиона. Материалы газеты порой потрясали страну. Можно вспомнить нашу борьбу за честное имя легендарного подводника А.И. Маринеско (подвижническая журналистская работа Эдвина Поляновского). Статья Ирины Круглянской "Дорога" о судьбе инициативного председателя одного из колхозов лежала на столах десятков тысяч руководителей, изнемогавших под гнетом мелочного планирования. Выступление "Дело Сургутского" помогло не только освободить невинно осужденного человека, но и заставить Генеральную прокуратуру СССР выдать ему зарплату за весь проведенный в тюрьме срок. И все эти публикации шли вопреки жесточайшей цензуре.

Но больше всего я горжусь тем, что именно "Известия" положили конец мрачному злу, унаследованному советским государством от сталинской эпохи, — работе с анонимными кляузами и доносами. Судьбы миллионов наших соотечественников были искалечены, сломаны анонимками. Из 500—600 тысяч писем в год, которые мы тогда получали, десятки тысяч были анонимными, а работать с ними надо было как с обычными письмами. Начав со статьи того же Поляновского "После анонимки", "Известия" затем выступили еще десять раз. Трижды вопрос выносился на заседание Политбюро ЦК КПСС, конечно, с вызовом редактора "на ковер". И все же мы добились своего — специальным постановлением на высшем уровне анонимки были объявлены вне закона.

Параллельно решались и другие проблемы. Наш еженедельник "Неделя" круто рванул вверх, тираж его приблизился к пяти миллионам. Вместе с Детским фондом мы создали еженедельник "Семья". Появился журнал "Закон". Объединив усилия с одной из американских газет, начали выпуск первой цветной газеты "We/Мы". С английской "Файнэншл таймс" разработали проект издания "Финансовых известий". Совместно с журналом "Бурда моден" открыли первый в общеполитической государственной газете рекламный сервис. Для этого потребовалось "пробить" три постановления на высшем правительственном и партийном уровне.

Массу сил и времени отнимало хождение по высоким кабинетам для решения хозяйственных и технологических вопросов. В результате мы достроили жилые дома и впервые в редакции исчезла очередь на жилье ("Известия" имели свой жилой фонд, что-то около 16 зданий). Финские строители за несколько месяцев обновили производственные корпуса. Немецкая фирма "КБ" поставила четыре современных ротационных машины для цветной печати. Проложили железнодорожную ветку к новостройке в Калошине — новый типографский комплекс начал расти на глазах. Московские строители ударными темпами закончили десятилетний долгострой — известинский клуб.

Известинцы все это видели и работали так, что ко дню нашего расставания — в 1989 году — тираж газеты перевалил за 12 миллионов.

3. Не удалось сохранить единство редакционно-издательского комплекса и урегулировать отношения собственности между редакцией и издательством. Как только газета, рекламный сервис, "Неделя", другие звенья нашего комплекса стали очень прибыльными, появились люди, которым захотелось все разделить и управлять всем по отдельности. В результате громадное имущество "Известий", за исключением редакционного комплекса на Пушкинской площади, было для газеты потеряно.

4. На этот вопрос я уже ответил, описывая свой приход в "Известия" и первую встречу с редакционным коллективом.

5—6. Эти два вопроса я объединяю и называю фамилии в определенном порядке не потому, что отдаю кому-то предпочтение, а просто так я их вспомнил: А. Аграновский, Т. Тэсс, Е. Кригер, Е. Яковлев, Э. Поляновский, А. Плутник, А. Бовин, С. Кондрашов, А. Васинский, И. Круглянская, Э. Максимова, Л. Капелюшный, Н. Матуковский, Л. Савельева, В. Надеин, А. Друзенко, В. Выжутович, М. Стуруа, И. Дементьева, Ю. Орлик, Б. Резник. Впрочем, можно было бы назвать еще десятки замечательных известинских перьев.

7. Даже самые блистательные публикации со временем забываются. Но остаются в памяти люди, которых газета поддерживала, защищала, порой спасала. Пусть таких людей в вашей памяти останется как можно больше. Ведь смысл журналистской деятельности — в том, чтобы работать для них. В этом и состоит главное пожелание дорогим моим "Известиям".

E-mail: istclub@izvestia.ru Станиславу Сергееву