Испытательный срок
Позицию ОБСЕ и США в отношении приднестровского референдума о независимости трудно назвать вразумительной. Сперва объявляется о заведомом непризнании референдума, поскольку Приднестровской Молдавской республики (ПМР) вообще не существует - есть часть Молдавии, где сидит самопровозглашенное правительство, не подчиняющееся Кишиневу. Соответственно все проявления государственной воли ПМР - включая тем самым и референдум - юридически ничтожны. Такого государства нет, и из этого следует исходить. Можно занять такую позицию, но тогда нелогично предъявлять претензии к качеству голосования. Между тем миссия ОБСЕ в Молдавии уже после верховных заявлений о непризнании референдума как такового стала указывать на невероятные цифры голосования. 97% за независимость, а так не бывает, было бы 55% - еще можно было бы поверить. Вообще-то иногда бывает - референдум в Хорватии о воссоединении с Сербией в союзное государство дал бы примерно такой же результат. Когда пролито много крови и когда произошел размен населением, ответ на такого рода вопросы бывает самый что ни на есть единодушный. Но дело даже не в неспособности представить себе довольно очевидные вещи, а в крайней непоследовательности. Если ПМР нет и никакого референдума тоже нет, странно говорить о качестве того, чего нет.
Бесспорно, тут очень много от лицемерия буржуазной (как, впрочем, и всякой другой) дипломатии. С одной стороны, власть исходит от народа, высшим выражением воли которого является плебисцит, с другой стороны, есть народ, а есть непризнанное не пойми что. В итоге получается: "Это референдум - у кого надо референдум". А это у кого не надо. Но кроме лицемерия, кроме понятной игры политических интересов тут есть еще и довольно искреннее непонимание того, что все-таки делать с этими непризнанными государствами. Непонятно, даже если оставить лицемерие и политическую корысть.
Ведь в этом казусе сталкиваются два равно здравых и при этом никак между собою не совместимых подхода. С одной стороны, признавая неограниченное право на самоопределение вплоть до отделения, мы бог знает до чего дойдем. Типографы умаются править политическую карту, отмечая на ней Урюпинское княжество и Кондопожское герцогство. Сецессия - дело весьма нежелательное, и поощрять ее никоим образом не следует, пусть всяк владеет тем, чем владеет.
С другой стороны, практический смысл подсказывает, что нехорошо, когда на карте есть белые пятна, т.е. никем не признанные, но при этом реально существующие государственные образования. Ведь если отвлечься от вопросов признания, та же ПМР, а равно Абхазия или Нагорный Карабах обладают всеми признаками государства - причем не столь уж негодного. Если какая-никакая государственность состоялась и прошла испытание временем (15 лет - срок приличный), то, наверное, когда-нибудь придется признавать сложившуюся реальность: ту, что сложились образования, обладающие признаками государственности и эффективно контролирующие свою территорию. Что еще надо для признания?
Выход из антиномии в том, чтобы брать во внимание длительность непризнанного существования. Ведь на самом деле замороженных конфликтов не бывает. Да, они заморожены в том смысле, что нет стрельбы, но люди, которые живут на непризнанных территориях, - они-то не заморожены, им каждый день надо решать проблемы общего существования, и за 15 лет (мало - пусть будет 20, 25) становится ясным, решили они их каким-то приемлемым для себя и для соседей образом или не решили. Получилась черная дыра или ни для кого особо не вредное государство. Если оно таковым является, то все равно рано или поздно придется его признать, потому что раз не срослось за 15 (20, 25) лет, то и за полвека уже не срастется, а держать белое пятно на карте хоть и полвека, хоть и век как-то неразумно.
Поощрение сепаратизма в том вряд ли можно усмотреть. Поощрение - это когда только заявили об отделении, а внешний мир тут же и признал. Если для признания (точнее - для всего лишь разговоров о признании) нужно прожить пятнадцать лет в далеко не комфортном межеумочном состоянии, мало кто на такое решится. De facto все равно когда-то нужно переводить в de iure, и срок смены поколений для того, наверное, достаточен. При столь долгосрочном упорстве отделившихся вернуть status quo ante без войны уже невозможно.
