Альтист Юрий Башмет: "Женщина сказала, что не даст мне денег, потому что я слишком профессионально играю"

Сегодня на острове Эльба в Средиземном море завершается фестиваль камерной музыки. С основателем и руководителем фестиваля - знаменитым альтистом Юрием Башметом встретилась обозреватель "Известий" Екатерина Бирюкова.

вопрос: Чем объясняется такая ваша долгая привязанность к фестивалю? 

ответ: Скорее всего ностальгией по детской дружбе, потому что человек, который его организовывает, — Григорий Эдельман — мой одноклассник. Он — сын профессора, который был заведующим кафедрой во Львовской консерватории. А я — из простой семьи, немузыкальной. Когда я пришел в пятый класс музыкальной школы, то совсем чужим себя чувствовал. Ко мне подошел мальчик: "Здравствуй, меня зовут Гога, хочешь сидеть со мной?" Так мы с ним шесть лет и просидели за одной партой. А это как раз тот самый возраст, когда первая сигарета, первое вино, первые танцы, первая девушка.

Потом у Григория так сложилась жизнь, что он уехал на постоянное место жительства, и у нас с ним не было никакой связи 12 лет. И вдруг он однажды ночью появился передо мной в Риме. У него был тогда маленький фестиваль в Италии. Но в какой-то момент этот фестиваль разрушился, и он очень переживал. А я ему говорю — ну, возраст-то у нас какой, еще не один фестиваль сможем сделать.

в: Почему вы выбрали Эльбу?

о: Я по себе знаю, что если лето, то артисту приятно приехать либо в горы, либо на море, либо на корабль. Конечно, если платят большие деньги - не важно, в каком месте играть, это просто бизнес. А если нет больших денег, то какие-то должны быть другие привлекательные моменты. Чтобы можно было взять свою семью, с которой целый год не видишься. Семья отдыхает, артист работает, и тогда не важно, какой там гонорар.

Эльба — это остров, где некоторое время жил Наполеон. Там много лет реставрировался театр, который когда-то был ему подарен горожанами. Театр очень маленький — всего на 140 мест. И там есть ложа для Наполеона. Но, в принципе, для классической музыки это место было мертвым. И первый наш фестиваль прошел под знаком открытия этого театра Наполеона. Прямой его наследник, который живет под Парижем, приезжал и сидел в его ложе.

Вскоре театр стал нам тесен. В порту в старых римских развалинах сделали тент — там умещаются 500—600 человек. Акустика замечательная, и вид на море. Есть участники, которые никогда не пропускали фестиваль: знаменитый французский саксофонист и кларнетист Мишель Порталь, который играет и классику, и джаз, виолончелист Марио Брунелло — главный итальянец в классической музыке сегодня, Гидон Кремер со своей "Кремератой". В этом году в десятый раз едут мои "Солисты Москвы". И "Новая Россия" моя будет — ну, не весь оркестр, половина.

в: Правда, что вашему фестивалю когда-то Труссарди помогал?

о: Полуправда. Около театра "Ла Скала" был очень знаменитый артистический бар. Труссарди купил это здание. Как-то я приехал и увидел, что на месте бара в витрине стоит сделанный из никеля велосипед. И при нашей с ним встрече я сказал, что он, конечно, бизнесмен и лучше знает, но мне, как артисту, много раз игравшему в "Ла Скала" (я вообще был первый альтист, который там выступил в качестве солиста), странно, что здесь стоит велосипед. Тут скорее должен фрак висеть и бабочки продаваться, концертные туфли, носки. Пусть манекен Паваротти хоть стоит! На мне были мои концертные туфли из шелка, которые я только в Америке в одном магазине покупаю, — и Труссарди взял эту туфлю, поставил ее на стол и все ее гладил. И на этом мы с ним сильно подружились. И он дал свое согласие финансировать Эльбу. Но через месяц попал в автокатастрофу. Ужасно жалко — потому что Труссарди производил впечатление очень серьезного, даже уникального человека: семьянин, не пил, не курил, что-то невероятное! И сын его потом точно так же погиб.

в: И на чьи деньги существует Эльба?

о: Раньше это были только итальянские деньги. В этом году больше русских, чем итальянских. Если говорить о финансовой стороне, то мы радовались года три назад, когда впервые вышли в ноль — до этого все время были в минусе. Это при том, что друзья играют практически бесплатно, я ни разу ни одной копейки не получил. Но реклама, отели стоят дорого. Кроме того, в этом году в связи с десятилетним юбилеем мы замахнулись на очень серьезные вещи — заключительный ужин на вилле Наполеона, например, где сейчас музей.

в: На ваш фестиваль ездят русские? 

о: Да, все больше и больше. Из Москвы едут, есть русские, которые в Риме живут.

в: А какие у фестиваля творческие задачи?

о: Многолетняя мечта — объединить разные национальные исполнительские школы. Не секрет, что наша струнная школа лучше любой другой. До сих пор. А вот с духовиками иначе, только отдельные гении попадаются.

в: Ходит легенда, что вы с Валерием Гергиевым как-то пытались денег заработать, притворившись уличными музыкантами...

о: Это в центре Рима было, в ресторане на улице. После нашего с Валерой концерта, на который я забыл взять концертную одежду. После концерта стресс у нас был невероятный. В ресторане с нами был Шурик Адабашьян. И он, когда мы уже изрядно выпили, говорит: "А слабо вот сейчас достать инструмент и сыграть?" Я открыл альт, Шурик взял шапку и стал с серьезным лицом подходить к столам: "Синьор, пер фаворе". Никто ничего не давал. А одна женщина сказала, что не даст, потому что я слишком профессионально играю. В результате собрали мы 2000 лир — это чуть больше доллара. Там еще мой менеджер был, я ему от одной тысячи взял и уголок отрезал — вот тебе твои 15 процентов.