Дотанцевались до Сенегала

На фоне гигантоманских рок-сборищ ("Крылья", "Нашествие") фестиваль "Танцы", придуманный музыкантом Алексеем Паперным и родственным ему клубом "Китайский летчик", обещал стать самым приятным и расслабленным мероприятием сезона. Так и вышло - с поправкой на то, что такого количества зрителей сад "Эрмитаж" еще не видел.

В саду "Эрмитаж" много чего проводили - и регулярные, вполне популярные джазовые фестивали, и концерты модных коллективов типа Moloko, и всякие этно-собрания, но такой невероятной толпы не было, кажется, даже на полунинских клоунах. Та часть сада, которую традиционно отдают под концертно-массовые мероприятия, была просто-таки усыпана народом: на газонах люди лежали вплотную, как на сочинском пляже в разгар сезона, а по аллеям приходилось протискиваться совершенно как в метро. Очень уж удачной оказалась придуманная концепция: "танцы народов мира" - то есть всякая небанальная музыка из разных стран и сопутствующие ей телодвижения. В результате помимо беззаботной молодежи, уже привыкшей ходить в "Эрмитаж" на все без разбора, подтянулась и всякая дополнительная публика: посетители бесчисленных московских танцшкол или, например, добродушные пенсионеры. Вообще-то они на такие мероприятия ходить побаиваются, но здесь - вроде и место понятное, и слова в программке знакомые: вальсы, пасодобли, балет Большого театра...

В саду помимо основной сцены поместилась еще одна, поменьше, и совсем уж какое-то бесконечное количество крохотных, размером с пятак. Сперва - а фестиваль начался в четыре часа - они пустовали, и функционировали только две главные сцены - поочередно, по системе, опробованной на крупных рок-мероприятиях. Там отыграли довольно приличные исполнители зайдеко - веселой музыки луизианских креолов, в которой солируют на стиральной доске, любимцы двух столиц "Маркшайдер Кунст" и английские индусы Strings - самый редкий по нынешним временам пункт программы: исполненной вживую болливудской музыкой нас не очень-то балуют. Кроме них до Москвы доехал более чем известный неосвинговый коллектив Royal Crown Revue, многим памятный по эпизоду из фильма "Маска", который на любом другом, не столь размашистом, фестивале вполне мог бы быть хедлайнером. Именно после их выступления и началось самое интересное: заработали все площадки разом, и в каждом уголке сада зашумело что-нибудь смешное. Группа "Корабль" изображала школьный ВИА, все те же "Маркшайдер Кунст" притворялись кубинцами, в беседке играл духовой оркестр Министерства обороны, рядом, вокруг красного "Бьюика" 1963 года, танцевали линди-хоп и буги-вуги, очень волнующиеся девушки демонстрировали танец живота, массовик-затейник учил желающих танцевать "Яблочко", а рядом с местом, где можно было пострелять из лука, три балерины под фортепианный аккомпанемент изображали маленьких лебедей. Балерин было почему-то особенно жалко: казалось, что они либо вот-вот упадут со своих крохотных подмостков, либо передавят друг друга, либо все-таки сойдут с ума от всеобщей звуковой мешанины.

Это разноголосое, суетливое веселье было конечно же кульминацией фестиваля. Видимо, примерно так же подумали и где-то наверху, потому что на последовавшем выступлении ирландских фолк-рокеров Neck хлынул невероятный ливень, несколько испортивший общее настроение и заметно подмочивший выход на сцену группы "Паперный Т.А.М.". Попутно выяснилось, что любая, самая громадная толпа может в считанные минуты рассоваться по самым незаметным щелям, беседкам и нишам; особенно повезло "Чайхоне № 1", которую особо решительные граждане взяли приступом и устроили в ней настоящий караван-сарай. Зато потом, к выступлению сенегальцев Orchestra Baobab, дождь подутих, и те, кто нашел в себе силы остаться, устроили незабываемые пляски на мокрой траве. Выдающаяся африканская музыка от людей, которые первыми научили Запад такое слушать, этим танцам способствовала в самой полной мере.