После проигранного сражения

В одном пункте (и только в одном) с алькаидовцами и им подобными можно согласиться: когда они называют свои формирования убийц бригадами, батальонами etc, т.е. оперируют военными категориями. Не в том смысле, чтобы члены бригад претендовали на звание регулярных комбатантов с распространением на них Женевской конвенции. Осиновый кол - вот вся для них конвенция. А в том только смысле, что события в Мадриде, Москве, Беслане, Лондоне - это война, а 7 июля в Лондоне - это тяжелое военное поражение.

Но вести о поражениях и потерях всегда вызывают (и даже должны вызывать) не только эмоциональное, но и рациональное к себе отношение. Самое сердечное сочувствие лондонцам - "Лучше заглядывать в окна к Макбету, // Вместе с наемным убийцей дрожать, - // Только не эту, не эту, не эту, // Эту уже мы не в силах читать!" - не отменяет оценки смысла и последствий проигранного сражения. Почему сие важно во-первых, во-вторых etc. Все полевые уставы пишутся кровью - на основе разбора понесенных потерь с тем, чтобы впредь потерь было меньше. Нет ничего порочного и аморального в том, чтобы вслед за соболезнованиями приступать к выводам из случившегося поражения. Порочность и аморальность возникают не от делания выводов как таковых, а от того, на что нацелены выводы.

Что, в свою очередь, зависит от того, кого при разборе считают врагом худшим - чью волю необходимо сломить прежде всего, не считаясь с ценой. Если таким худшим и злейшим врагом являются устроители сознательно и целенаправленно спланированных массовых убийств мирных обывателей, тогда претензии к другим силам, не снимаясь вовсе - в менее опасной обстановке о них и можно, и должно говорить, - перед лицом общей угрозы отступают на задний план. Если главная на сегодняшний момент задача - вернуть героических воинов Аллаха в преисподнюю, откуда они по недосмотру вырвались, разбор проигранного сражения в таком ключе есть прямой долг перед безвинными жертвами.

Но часто мы видим, что задача разбора бывает иная. В качестве худшего врага рассматривается правительство страны, подвергшейся атаке. Иногда - своей страны. Вспомним нападки на власти РФ, звучащие не только в безвыходных ситуациях кризисов с заложниками, когда, как ни сделай, все равно тебя объявят виноватым, - тут великий простор для агитации, но даже и в случаях, когда нет заложников, а просто взрывают людей в метро и самолетах. Иногда - чужой страны. Выступления части наших людей, называющих себя патриотами, по поводу 11 сентября и 7 июля и выступления подавляющей части западной прессы по поводу поражений, понесенных Россией, свидетельствуют о том, что главным врагом и главным обвиняемым для таких людей оказываются отнюдь не убийцы мирных граждан, а соответствующие страны и их правительства, получающие в общем-то заслуженное возмездие за свою дурную политику. При такой иерархии врагов разборы и вправду звучат аморально - чтобы не сказать сильнее.

К тому же они свидетельствуют о довольно малом уме. Можно иметь самые серьезные претензии к своей ли, к чужой ли стране - но также принадлежащей к христианскому миру, однако в ситуации исламского нападения на западный мир ставить эти претензии во главу угла неразумно, потому что разногласия, которые кажутся столь важными для тех, у кого главный враг Путин или Буш, представляются совсем незначащими для тех, кто нападает. Да, внутри себя западный мир глубоко разделен. Даже в нынешней - довольно-таки аховой - ситуации одним представителям нашей цивилизации кажется самым важным делом покопытить Россию, другим - Израиль, третьим - Америку, но для тех, кто нападает извне, нет разницы между спорящими друг с другом разновидностями собак-христиан. А также собак-евреев. Всем им в итоге должна быть уготована одна судьба.

...В 1942 году вишистское руководство решило устроить процесс против правителей Третьей республики, развязавших войну против Германии. Немцам идея очень понравилась. А затем разонравилась - когда подсудимым стали ставить в вину не агрессию против Германии (где же диалог, политическое решение?), а неготовность к войне с Германией. После этого по настоянию немцев процесс тихо прикрыли. Наглядный пример того, какие разборы надо проводить, а какие не надо, и с чьей точки зрения надо, а с чьей не надо.