Актер Евгений Миронов: "Я одинокий волк"
известия: Вам было комфортно работать во всей этой истории?
Евгений Миронов: Если вы хоть раз в жизни общались с Някрошюсом, то мысль о комфорте должна пропасть у вас сама собой. Но я и люблю, когда некомфортно.
известия: Я как-то брала у Някрошюса интервью и просто измучилась. Он отвечает на вопросы "да" или "нет". А если нельзя ответить "да" или "нет", говорит - "не знаю". На репетиции он так же себя вел?
Миронов: Ага. Все, что он предлагал, казалось шифром, к которому надо найти ключ. И мне было очень интересно разгадывать его. Особенно вот это его молчание.
известия: Но посредством чего он доносит до вас свои мысли и желания?
Миронов: Когда начинаешь потихоньку понимать эти "да" или "нет", становится легче. Я уже примерно догадываюсь, куда мне идти. Правда, не всегда. Например, я никак не мог объяснить свое существование в сцене с прохожим, пока я из него не выжал просто, что главным в этой сцене является образ реки. И сразу стало легче. У него особая режиссерская природа. Он много ассоциаций берет из детства, из животного мира. Он как-то сказал про Фирса, что это лось. Я заинтересовался, стал спрашивать его: а кто все другие?
известия: Раневская, кажется, кошка.
Миронов: Вот и нет. Это раненая лань. Приползла умирать домой. А про Лопахина я сам догадался. Попросил его: не говорите мне. Потом сказал ему догадку, он подтвердил.
известия: И кто же Лопахин?
Миронов: Волк. Одинокий волк. Молодой, правда, еще. И оттого еще более опасный. Но он иногда и собакой может быть. Он же сам не понимает, что он волк.
известия: И все-таки почему Някрошюс молчит?
Миронов: Просто у него все происходит на каком-то другом уровне. Не вербальном. Когда я у него спросил, каким образом он придумывает все эти сцены, он сказал, что обычно ночью, дома, у себя в комнате. Он сидит в темноте - это очень важно, что в темноте, - и почти на ощупь приближается к спектаклю.
известия: Это что, видения? Он визионер, что ли?
Миронов: Нет, не думаю, что видения. Он не сидит и не ждет, когда его взору предстанет какая-то картина. Он действительно отдается процессу выдумывания спектакля всем телом. Он однажды рассказал мне историю, как он мыл полы. Начал мыть их в своей квартире, но так задумался о чем-то и увлекся, что вымыл в результате во всем подъезде. И, дойдя до последнего этажа, просто упал. Потерял сознание.
известия: У Эфроса есть знаменитая книжка, которая называется "Репетиция - любовь моя". А Някрошюс мне говорил, что мучительно боится репетиций. Может, лукавил?
Миронов: Не лукавил. Я помню, он сидел как-то на репетиции. Тихо сидел, вообще не двигался. И вдруг я увидел, как у него с носа пот капает. Это было колоссальное внутреннее напряжение. Репетировать для него действительно тяжело физически. Он буквально стареет. Очень много горючего тратит. Знаете, как в фильме "Матрица". Человек тут, а его астральное тело летит на всех парах.
известия: Вы вокруг себя видите режиссера такого же масштаба, как Някрошюс?
Миронов: Не буду называть сейчас одну фамилию. Надо подождать еще немного. Но вообще-то - нет. Не вижу. Мне не с кем его сравнить. А я работал, между прочим, не с последними людьми. Някрошюс - совершенно беспрецедентный случай. Великий непрофессионал. Он заканчивал какой-то химический факультет. И он все время это подчеркивает: я не профессионал, я не режиссер. То что он придумывает, действительно невозможно порой профессионально вычислить. Это не просто необычный взгляд на вещи. Можно пойти в "Кащенко", и столько там перевернутых взглядов обнаружить. Но его взгляд, даже если ты что-то не до конца разгадал, по-моему, каждого все равно задевает.
известия: И все же нет у вас ощущения некоторой избыточности и затянутости этого спектакля.
Миронов: Есть. И это тоже говорит о его непрофессионализме. Есть, знаете, такие умельцы, которые изготавливают спектакли в фестивальном формате. Два часа - и вы свободны.
известия: Ну почему обязательно "умельцы". "Братья и сестры" Льва Додина идут в общей сложности семь часов, и их не хочется сократить ни на минуту.
Миронов: А мне "Вишневый сад" не хочется сокращать. Я вроде все время подгоняю себя и партнеров, чтобы быстрее играли. Но сократить это невозможно. Потому что это жизнь. Он рассказал в этом спектакле о своей прошлой, настоящей и будущей жизни. И что из этого вы предлагаете сократить?