Некультурная ресталинизация

Одно из существенных табу, установившихся в 1961 г., после XXII съезда КПСС, пробито. В рамках возвеличивания роли Верховного главнокомандующего бюст Сталина установлен в якутском г. Мирном, ну и вездесущий З.К. Церетели т. Сталина тоже наклонировал (хотя нет уверенности, что церетелины изделия порадуют поклонников вождя). Снятие табу мотивируется либо желанием восстановить историческую справедливость в отношении И.В. Сталина как организатора победы над Германией (ведь великая значимость Победы - консенсусна в русском обществе), либо желанием дать ответ европейским ревизионистам итогов Второй мировой войны - "заигрываете со светлой памятью эсэсманов - получите монументы Верховного".

Насчет исторической справедливости вопрос довольно сложен, ибо - к нашему стыду - и спустя 60 лет мы не имеем общепризнанной истории Великой Отечественной войны, а без такой истории делать столь далеко идущие справедливые выводы трудно. Как наш ответ лимитрофам идея не очень удачна. Примерно как в ответ на обзывание "russische Schweine" встать на четвереньки и громко захрюкать - тем совершенно срезав оппонента. Но сомнительнее всего данное начинание смотрится в контексте народной культуры и народных представлений о войне, с которыми стоило бы считаться. Это не тот случай, когда баба - что мешок: что положишь, то и несет.

Прежде всего заметим, что в 1961 г. уничтожение бесчисленных памятников Сталину (в том числе и Сталину-победителю) не вызвало никакого серьезного протеста, причем не только публичного (страна-то несвободная), но даже и приватного. При том, что тогда в СССР все мужчины старше 35 лет были фронтовиками, а остальные граждане - родителями, женами, сестрами, детьми фронтовиков. И вдовами, вдовами, вдовами. Если тогда сердца не содрогнулись от исторической несправедливости, что сегодня случилось?

Причем индифферентность 1961 г. не была случайной аномалией, а предсказуемо укладывалась в национальное переживание былой войны. При том, что участники войны по-разному относились к Сталину и, кстати, поклонников генералиссимуса среди них тоже хватало, в самой памяти о войне Сталин странным образом не фигурировал. Речь идет не об окопной правде - понятно, что в окопах он не бывал, да это и не входило в его обязанности. Речь идет о культурном, историческом переживании, в котором война была, а Сталина в общем-то и не было. В именно военном контексте его не слишком поминали даже убежденные сталинисты.

Другой очень важный показатель - песенный фольклор Великой Отечественной. Песен было очень много, самого разного жанра и настроя, причем фольклор был живой - песни в самом деле пелись. Однако в этой живой, от сердца идущей традиции было все: и радость победы, и скорбь, и ярость, и удаль - только Сталина не было. Одно-единственное исключение на весь огромный песенный корпус - иногда пели: "Артиллеристы! Сталин дал приказ!". При том, что самих-то песен про войну и т. Сталина было сколько угодно, но - не прижились. То ли от барабанности, то ли от натужности, но фольклор их не ассимилировал. Они не стали своими. Почему вышло так, можно понять, сравнив исходный вариант песни, где Сталина нет, и переделку, где он есть. В "Волховской застольной" пели: "Выпьем за тех, кто командовал ротами, // Кто умирал на снегу, // Кто в Ленинград пробивался болотами, // Горло ломая врагу". Из этой священной ярости сделали залихватское "Выпьем за Родину, выпьем за Сталина! // Выпьем и снова нальем!".

Свято чтя память тех, кто умирал, горло ломая врагу, не стоит воскрешать генералиссимуса. Некультурно получится.