Битва за бабу

Оказывается, в России давно есть свой аналог бразильского карнавала. Только о нем до сих пор мало кто знает. Этот карнавал тоже случается раз в году, но не на улицах и площадях большого города, а километрах в 50 от Москвы, в глухом лесу, на лесной поляне. Каждый год место приходится менять, чтобы все дело не испортили люди нежелательного формата. В этом году в окрестностях Хотькова прошел двадцатый "Маслострой" - так называется грандиозный массовый оттяг, апофеоз которого - героический штурм снежной крепости. Несколько тысяч человек участвуют в потешной битве, порой получая нешуточные травмы, но при этом также испытывая несказанное удовольствие. Корреспонденты "Известий" приняли участие в этом коллективном безумии, остались целы и довольны.

"Дайте Фарида Кипелова!"

В деревне Морозово Сергиево-Посадского района автомобильных пробок отродясь не было. На днях местные жители подумали, что рехнулись. Просыпаются - а все деревенские проулки под завязку забиты автомобилями. В это время километрах в пяти от Морозова схожие эмоции одолевали жителей поселка Семхоз. Только тут пробки не на дорогах, а на лесных тропинках и не из машин, а из людей. Эти люди ярко одеты, веселы, многие уже пьяны, они явно чему-то радуются, и их не удивляет, что их так много. Представьте себя на месте туземца - что тут можно подумать? Одно из двух. Или вы сошли с ума (с утра вроде был в норме), или сошли с ума эти лесные человечки (но для этого их слишком много), они просто знают что-то такое, чего не знаете вы.

- Люди! Ради Бога! Что происходит?!

- Мы идем на штурм. Спасать бабу.

Вы ничего не понимаете, но идете вместе со всеми. Тропинка по-прежнему движется еле-еле. Слева "по встречке" то и дело вас обгоняют випы, которые круты тем, что у них на ногах чуни для ходьбы по глубокому снегу. То там, то тут встречаются привалы, причем некоторые компании уже привалились по полной программе.

Кто такой Фарид Кипелов? А хрен его знает. Я потом даже специально по яндексу его искал - нет такого имени-фамилии. Но Фарид Кипелов почему-то очень нужен вот этим двоим парням с очередного привала. Пробка - из-за них. Они падают перед всеми идущими на колени, хватают их за руки и кричат: "Вы не видели Фарида? Фарида не видели?! Нам срочно нужен Фарид!" - "Какой Фарид?" - "Как какой? Фарид! Мужик с бородой. Ну, Фарид! Фарид Кипелов! Срочно дайте Фарида!!!" - "Да на ... он вам сдался?!" - "Алиби! Нам нужно алиби! Фарид даст нам алиби! Мы знаем точно - он даст нам алиби! Фарид! Фари-и-идушка! Душка!"

По словам привалившихся рядом, ребята ищут Фарида уже минут 40. Веселые ребята.

"Хочу быть придурком!"

Всё нормально. Всё под контролем. Между прочим, один из этих двоих работает в "Газпроме", а другой держит ресторан в Свиблове. Этот второй даже бывал в Бразилии на карнавале. "Понравилось, - говорит тот, что из Свиблова. - Я там понял, что человек имеет право раз в году быть придурком. Поэтому я здесь".

Многокилометровые пробки из придурков, спешащих на штурм снежной крепости, с каждым годом становятся все длиннее. Каждый раз поток людей вливается в большую поляну, полную народу. На поляне - огромная снежная крепость, метров 7 в высоту. Люди на этой поляне уже все сумасшедшие. Большинство рехнулось еще на тропинке. Каждый по-своему. Здесь, на поляне, становится окончательно ясно, что сходить с ума не по одиночке, а всем вместе - это счастье. Сумасшедшую толпу опорочили поэты-романтики, гуманисты-просвещенцы и нытики-правозащитники. На самом деле, ликующая толпа - это прекрасно. Масленица в России, карнавал в Бразилии, навруз в Узбекистане, коррида в Испании - сумасшедшая толпа нужна любому народу. В ней современный человек избавляется от ощущения вселенского сиротства. В ней человек счастлив, потому что ощущает себя частью всего, чему принадлежит и что сильнее его: природа, нация, культура.

Как все эти люди сюда попали? Просто прочитали объявление на сайте www.rozhdestvenka.ru. "С Ярославского вокзала до станции Семхоз или на машине до деревни Морозово, а там - по указателям с надписью "Маслострой", - гласило объявление. Маслострой - это люди, которые всю зиму совершенно бесплатно строят в лесу крепость. Они так отдыхают. Строят ее только для того, чтобы потом в один прекрасный день к ее стенам подступила толпа веселых людей, эти люди взяли ее приступом и разрушили. Маслостроевцы ловят от этого кайф. И дают словить кайф другим.

Юрий Попов - живой маслостроевец. У него во рту нет половины зубов. Почему - потом узнаете.

- Началось все еще 30 лет назад - рассказывает Юрий. - Тогда при Всероссийском обществе охраны памятников истории и культуры (ВООПИК) появилось общество добровольных помощников реставраторов. Летом они, то есть мы, просто брали одновременно отпуск и ехали восстанавливать какой-нибудь монастырь. А зимой у нас была такая традиция - встречать Масленицу вместе, в лесу, сжигать чучело и все такое. Как-то раз решили построить крепость и устроить взятие снежного городка. Попробовали - понравилось. На следующий год построили крепость повыше и народу позвали побольше. Еще круче получилось. Ну и понеслась. Теперь это выглядит так: летом мы находим в лесу какое-нибудь живописное место. Главное - чтобы недалеко от Москвы и в то же время подальше от всяких злых туземцев, которые могут разрушить построенное раньше времени. С каждым годом находить такие места все трудней: цивилизация наступает. Когда выпадает снег, мы начинаем строить. Приезжаем сюда на выходные и потихоньку работаем. А недели за два до Масленицы здесь уже целый палаточный город помощников. Вы вон по лесу побродите, тут в радиусе километра от этой поляны одни костры и палатки.

Так и есть. При этом у каждой второй палатки стоит какой-нибудь флаг: флэшмобберы, форумляне с auto.ru, лошадники, зеленые, экстремалы, индейцы из движения пау-вау - полная энциклопедия увлечений среднего класса. Корейцы какие-то с перцовкой. Какой-то парень без ног на санках ездит и продает шевроны "Масленица 2005". Обращаю внимание, что на поляне много людей, у которых эти шевроны, только с другими датами, нашиты на всех частях тела. Это ветераны "Маслостроя".

- А почему здесь, кроме этого, ничего не продают? - спрашиваю у человека на санках. Его зовут Аркадий. - Тут же народу несколько тысяч. Все жрать скоро захотят. И люди тут не бедные. Ваши маслостроевцы могли бы столько денег заработать!

- Да ну их! - говорит Аркадий и уезжает. Кого он имел в виду - деньги или коммерчески неподкованных друзей - я так и не понял.

Возле крепости уже началась разминка. Толпа разделяется на две дурные кучи и с разбегу врезается друг в друга. Кулаками при этом никто не машет. Это похоже на регби, только без мяча. Мелькают лица каких-то известных людей, но нет времени понять, кто это. В сторону крепости спокойно смотрит снежная "Царь-пушка". На ней висит поясняющий плакат: "Стреляет самонаводящимися ядрами. Ядра сами в нее залазят и летят, куда им вздумается. Уменьшенная копия пушки экспонируется в Московском Кремле". Рядом с пушкой пароход, а на нем фирменный флаг движения маслостроевцев - красный в крупный белый горошек. Мимо парохода в сторону крепости бежит мужик в майке и кричит: "Ура!" В руках у него белый флаг, а на флаге написано: "Я человек".

- Вы кто?

- Я человек.

- А флаг зачем?

- Я человек.

- А я что, не человек, что ли? У меня вот нет флага.

- Человек. Только без флага, - сказал и побежал дальше.

"Бабу украли!"

Вокруг крепости уже море народу. За высокой снежной стеной мелькают каски защитников снежного городка. Вот в воздухе появились первые снежки. Больше. Еще больше. Иногда из-за стены выглядывают осажденные - и тут же получают снежком в лоб. Наверное, им больно, но они улыбаются.

Шум все воинственней, тучи снежков все плотней. Но штурмовать еще не время.

- Бабу, бабу украли!!! - кричит толпа. По кромке поляны бежит маслостроевец с чучелом масленицы в руках. Его никто не останавливает, но все истошно орут про бабу. Через минуту чучело как знамя взгромождается над крепостью. Все, теперь пора. На штурм.

Первая атака. Самые крепкие встают к стене и подставляют спины. На них карабкаются те, кто полегче, - второй этаж. Потом третий. Защитники сначала просто крошат нападающим в глаза снежную пыль, но скоро им приходится применять более грубую силу. Четвертый ярус цепляется за бойницы крепости, но тут же летит вниз вместе с третьим. Вторая атака - опять неудачно. Пауза. От толпы валит пар. Толпа гудит не по-детски. Октябрь 93-го у Белого дома. "Последний самурай" с Томом Крузом. Майдан Незалежности во время "оранжевой революции". Что там еще?

Опять атака. Наверх взбирается какая-то девчонка. Она когтями вцепляется сначала в ледяную стену крепости, потом в Юру. Пять секунд, десять, пятнадцать - наша "шахидка" таки летит вниз. Юра за ней - но в последний момент его хватают за ноги товарищи и втаскивают обратно на стену. У Юры при этом ко всеобщему ликованию чуть не слетают портки. Теперь понятно, куда у Юры подевались зубы.

В толпе растет число огневых точек. На каждого метающего снежки находится трое, которые снежки готовят. Все тактические действия штурмующих не отягчены никаким замыслом. Все происходит спонтанно, но четко, хотя не без оплошностей. Под ногами снег утоптан. Чтобы слепить снаряд, нужно выдолбить его ногой. Постепенно метающие снежки люди оказываются в яме, выдолбленной их ассистентами. Приходится менять позиции. А тут еще одна напасть.

- Эй, сними девчонку с шеи. Прострел закрываешь. Я же ей сейчас в голову нечаянно залеплю!

- Ей не видно!

- Если хочешь смотреть, отходи на задние позиции. Тут боевые действия идут.

Через пару секунд девушка на плечах ощущает боевые действия собственным затылком.

С окрестных деревьев от всеобщего ора начинает ссыпаться снег. Первая победа - со стены стащили защитника крепости. Одним стало меньше. Но этого мало. Нужно залезать самим. Какой-то мужик разбегается и влезает на стену с собакой на спине. Собака стукается мордой об ледяную стену и с визгом летит вниз. Мужик, похоже, новенький. Он не знает, что при штурме нельзя пользоваться ничем, кроме снежков и собственных конечностей. Ему это объясняют.

Снежный городок не сдается уже полчаса. Временами его не видно из-за снежной пыли. На задних позициях появляются первые жертвы штурма. У них разодрана одежда, все лицо в синяках и они очень хотят выпить. Им наливают. Вся поляна в неистовом восторге. Кто кричит "Шайбу!", кто "На Берлин", кто "Банзай!", кто испускает воинственный индейский клич, кто орет "Истамполе!".

- Что такое "Истамполе"?

- Это значит "На город!". Так кричали турки-сельджуки, когда брали Константинополь.

Умный тут народ, однако.

Корейцы с перцовкой тоже что-то кричат, но их никто не понимает. Откуда-то слышны крики на французском и итальянском.

Все. Первый "сельджук" скрылся за стеной. Еще секунда - и он уже втаскивает второго. Третьего. А вот он уже машет бабой над побежденной крепостью. Баба горит. Поляна вопит так, что себя не слышно. Когда масленица сгорает дотла, на крепости уже человек пятьдесят. Многие - в одних трусах. Под стенами падшей твердыни - клочья того, что еще час назад было их одеждой. "Раз, два - взяли!" - бойцы крепости летят вниз, увлекая за собой парочку победителей. Полнейший восторг.

- Почему такого нет в Москве? Зачем людей лишать такого удовольствия? - задаю глупый вопрос подыхающему от усталости Юре Попову. Он дышит так, как будто пробежал марафон. Но зубов вроде меньше не стало, и это радует.

- Времена нынче не те... - вдох-выдох, вдох-выдох. - Проблема безопасности и все такое... - вдох-выдох. - Сюда ведь публика более-менее интеллигентная приезжает. Я представляю, что было бы, устрой мы такое в Москве... - вдох-выдох. - Вон, при царе Алексее Михайловиче после каждой Масленицы трупов 300 стабильно случалось. Так что не надо. Мы лучше здесь, в лесочке.

Интеллигентная публика между тем уже гудит и булькает. У меня в руке стакан. Стоит отвернуться - в него кто-нибудь обязательно наливает водки и требует, чтобы я выпил. Еле удается добраться до самовара с чаем. Бац - и весь чай на лице. Это мне в стакан снежком засадил какой-то мужик с крепости.

- Айс-ти, плиз, - орет мне мужик. У мужика черная борода.

- Вы случайно не Фарид Кипелов?!

Ну вот. Я тоже сошел с ума. Кстати, где эти ребята, которым нужно было алиби?

Московская область

От редакции. Как показал рентген, с позвоночником корреспондента "Известий" во время штурма снежного городка ничего страшного не произошло. Хотя сам он в это верит с трудом.

Дмитрий СОКОЛОВ-МИТРИЧ