"Я человек завистливый, но завидовать тут нечему"

Вдохновившись абсолютной правдивостью революционной пропаганды на Украине (вроде истории с высадкой в Киеве так и не найденного, впрочем, российского спецназа, выдержанной совершенно в стиле "Белой гвардии" - "А где же сенегальцев роты?"), лидер "Яблока" Г.А. Явлинский порекомендовал нашим СМИ подражать оранжевой прессе в бесстрашной гражданственности - "Призываю всех российских журналистов, у кого есть профессиональная совесть и голова на плечах, прекратить ложь и манипуляции общественным мнением. Присоединяйтесь к движению "Мы не врем!". Не позорьте Россию!".

Бесспорно, наши телеканалы и прессу есть в чем упрекнуть, но в чем заключалось бесстыдное вранье именно в дни украинского кризиса, сказать труднее, поскольку с фактической стороной событий даже и не к ночи будь помянутые 1-й и 2-й каналы знакомили вполне подробно. Возможно, под "Мы не врем" теперь следует понимать не только сообщения об имевших место фактах (а также слухах, пусть даже и сомнительных - ведь таинственный спецназ тоже был упомянут русскими СМИ), но также и безусловную поддержку оранжевой революции. "За вашу и нашу свободу!", "Товарищи, в тюрьмах, в застенках холодных, // Мы с вами, мы с вами, хоть нет нас в колоннах", а также "Не желаете ли купить журналы в поддержку детей Германии по 50 коп. штука?". Если кто отвечает: "Не желаю", тот и врет. Таким образом, свобода слова очень быстро сводится к свободе выступать на стороне революции, что же до контрреволюционеров, то кляп им в рот, а не свобода - "Ваши речи - гнусная контра!".

Большой новизны тут нету - можно хоть почитать труды В.И. Ленина за соответствующий период, новым является лишь объяснение такового контрреволюционного феномена - "это поведение рабов, которые завидуют чужой свободе". Вообще-то, как сказано у классиков советской сатиры, "я человек завистливый, но завидовать тут нечему". Украина, раздираемая на части и быстро движущаяся к хаосу под умильное ликование Всемирного Оранжевого Братства, у которого один кумир - Ющенко Дэви Христос, - такая картина способна вызвать зависть далеко не у всякого. В противном случае следовало бы указать, что и "Окаянные дни" Бунина - это бессильная злоба раба, проникнутого завистью к свободе русского народа. До какового открытия и советские литературоведы не доходили.

Впрочем, зажигательные речи Г.А. Явлинского возымели действие: под их влиянием совесть нации В.В. Познер повязал себе оранжевый галстук и в таком виде предстал перед телекамерой, сравнявшись своим гражданским мужеством с в. кн. Кириллом Владимировичем, который в марте 1917 года также не побоялся нацепить красный бант и в таком героическом виде выйти на улицы Петрограда. Наряду с мощным оранжевым стариком смелой фронде предавалась также и молодежная "Родина", взявшая реванш за конфуз двухнедельной давности, когда из-за тонкостей кремлевской политики ей не дали устроить акцию "Линчевание олигархов". Партия "Единая Россия" оказалась менее защищенной от молодежного гнева, нежели богатые капиталисты, поэтому линчевание олигархов было заменено на окозление "единороссов". Перед гостиницей "Космос", где заседал V съезд ЕР, активисты "Родины" представили трагедию, т.е. козлиную песнь, она же пляски с козлом, смысл которых заключался в том, что члены партии напрасно отождествляют себя с медведями, будучи в действительности подобны другой живности.

К трагедийной трактовке съезда конкурентов активистов молодежной "Родины" склонило скорее всего то обстоятельство, что большого выбора животных у них не было - ведь нужно, чтобы оно было дрессированное, достаточно крупное (попугай или морская свинка для массового мероприятия не годятся) и при этом безопасное в обращении. Собственно, и с медведем можно было бы устроить превосходный хеппенинг, заключающийся в том, что активист в маске В.Ю. Суркова плясал бы с топтыгиным, приговаривая: "А ну-ка, миша, покажи, как бабы в бане парятся! А ну-ка, миша, покажи, как малые ребята горох крадут!" - однако миша, вверенный неопытным рогозинским дрессировщикам, мог бы вдруг явить свою зверскую природу и заломать не только активистов, но и случайных прохожих, что совсем уже недопустимо. Козел же в самом худшем случае мог бы наподдать активистам под зад, что дело и привычное, и не страшное. Чувствуя такую вынужденную внешними трудностями творческую неполноту мероприятия, активисты все же попытались использовать и собственно медвежью тему - но неудачно. Как сообщило движение, "пресс-секретаря Союза молодежи "За Родину!" т. Грекова, облаченного в медвежью шкуру, так и не пропустили в гостиницу "Космос", чтобы он там справил свои естественные потребности".

Несообразность пресс-секретарского порыва в том, что в ходе акции были исполнены частушки "От медвежьей от болезни // Всех "Лефортово" полезней", а вовсе не "Всех отель "Космос" полезней", так что в медвежьем образе и с естественными надобностями следовало направляться в отель "Лефортово" - это придало бы хеппенингу желанную стройность. А так администрация "Космоса" обоснованно обиделась, что у нее под носом рекламируют другой отель - и возбранила активисту вход.

К перемене образа склонились не только активисты "Родины", ведомые вспученным пресс-секретарем, но и глава правительства г. Москвы Ю.М. Лужков. Посетив заседавший в Северодонецке Всеукраинский съезд депутатов всех уровней, Ю.М. Лужков под бурные аплодисменты собрания объявил: "Я, как мэр Москвы, готов снять свою любимую кепку, чтобы быть похожим на Виктора Януковича".

К поездкам Ю.М. Лужкова в регионы острого постсоветского противоборства с некоторого времени принято относиться с суеверной опаской. В мае с. г. мэр Москвы посетил Батум и назвал тамошнего князя А.И. Абашидзе своим братом - в результате Абашидзе уже бывший князь, а ныне трудящийся Востока. Если желание Ю.М. Лужкова сохранить русско-украинскую дружбу было искренним, возможно, ему следовало бы в оранжевой кепке явиться на майдан Незалежности и объявить своим братом В.А. Ющенко - после этого В.Ф. Янукович немедля вышел бы из смуты победителем.

При этом трудно понять, каким образом снятие кепки помогло бы Ю.М. Лужкову уподобиться В.Ф. Януковичу. Ведь мэр полностью плешив, а у премьера Украины превосходно сохранившая прическа. Например, В.И. Ленин, сняв кепку, нимало не достиг бы сходства с К. Марксом. Вероятно, хмельной воздух свободы, вольно реющий над Украиной, решительно всех склоняет к чрезвычайной заливистости речей - даже и в ущерб их минимальной осмысленности.