Пушкин и злая баба

Театр Эрмитаж - место странное, недаром это французское слово означает хижину отшельника. Его художественный руководитель, режиссер и писатель Михаил Левитин, только что выпустивший очередную премьеру - спектакль "Изверг", одно время был на пике театральной моды и открывал для сцены обэриутов, попутно изобретая собственный, адекватный Олеше и Хармсу театральный язык. Его профессиональная биография длинна: гремел и "Мокинпотт", поставленный им на Таганке, и "Странствия Билли Пилигрима", выпущенные в Театре Армии - еще Советской. Начальство ело Левитина, актеры его обожали, в конце концов профессиональная судьба привела его в Театр миниатюр, со временем ставший Эрмитажем. Здесь он и работает - и второго такого неровного театра в Москве нет. Проваливается Левитин с треском, его успехи (по крайней мере, на мой взгляд) всегда значительны. Впрочем, для него самого все обстоит иначе: Левитин ведет диалог не со зрителем, а с собой, и ему важно все, что он говорит со сцены. Это скорее писательский подход к профессии (хотя о том, как будет распродаваться тираж, нынче думает и литератор). А худрука Эрмитажа успех, конечно, заботит, но он для него не главное. Левитин ставит Введенского, Маркеса и Хармса, ставит и свои собственные пьесы; в основе его работ всегда лежит очень простая и ясная мысль. В "Леокадии и десяти бесстыдных сценах" Шницлера он говорил о том, что все бабы шлюхи; в своем "Азефе" рассказывал о биороботе, человеке без совести и сердца. Эти спектакли различаются по качеству, различен и уровень заложенной в них мысли - вчуже кажется, что одно тесно связано с другим. "Изверга" написал сам Михаил Левитин - в виду имеется Александр Сергеевич Пушкин. Но он появится на сцене только раз - пройдет на цыпочках, по краешку, приговаривая нечто осторожно-успокоительное, и удалится в свой кабинет. Александр Сергеевич не пожелал тревожить расположившихся в комнате дам и исчез. На самом деле речь здесь идет о дальней пушкинской родственнице Идалии Полетике. Левитин рассказывает о том, что было на самом деле: поэт повел себя некорректно и страшно обидел даму. Так все обстоит и в спектакле: карета, Полетика (Ольга Левитина), Пушкин (Арсений Ковальский), здесь же присутствует и Натали (Ирина Качуро). Шустрый Пушкин сунул даме руку под юбку и пулей вылетел на улицу, а Идалия забилась в истерике. Так начинается эта история и рассказывает она вовсе не о том, как поэта съедает светское общество. Общество тут вообще ни при чем: все дело в том, что бабе нравится мужчина, а она не хочет признаться в этом даже самой себе. И жрет его поедом, доводит до могилы, сводит с ним счеты и после смерти обидчика. Все оказывается напрасным: через сорок лет после дуэли на Черной речке простонародье считает бедную Полетику то ли вдовой, то ли любовницей Пушкина, и одесситы ставят памятник поэту прямо под ее окнами. Она, конечно, пытается его оплевать, но сильно ли повредит плевок чугунной статуе? Левитин-драматург написал интересный текст, Левитин-режиссер постарался, чтобы этого никто не заметил. Он и всегда-то работает в резкой, острой, экспрессивной манере, а тут все это сошлось на играющей Полетику Ольге Левитиной: она изображает не даму, а карикатуру, глупую, похотливую и злую кошку. Это не слишком интересно, к тому же по всем швам трещит сюжетная логика. Одно дело, если гения губит умная и сильная, тайно влюбленная в него женщина, совсем другое, если с ним разделалось ведомое инстинктами человекоподобное существо - это уже похоже на анекдот. Три с половиной часа для него многовато. В спектакле много отлично придуманных вещей. Хорош император Игоря Письменного, не человек, а ожившая статуя - маленький, толстенький, закутанный в черный плащ-тогу, с периодически какающим голубем на голове. Прелестен одесский базар: полураздетые пузатые пейзане замерли как фигуры на античном барельефе, им так жарко, что они не то что пошевелиться - и голоса-то повысить не могут. Интересна, наконец, сама идея ЖЗЛ наоборот, когда национальная гордость предстает не в золоченой раме, а в обрамлении замочной скважины... А спектакль пока не сложился, не нашел своей интонации - и его кидает из стороны в сторону, он то скучен, то охален. Как авторское высказывание он вполне ясен (злая женщина никого не доведет до добра - с этой мыслью спорить не приходится). Каков он в качестве адресованной зрителю истории, станет ясно через несколько представлений - работам Михаила Левитина свойственно расти.