Франкфурт мог остаться с "Носом"

Вечером 9 октября с русского стенда на Франкфуртской книжной ярмарке исчезла картина Сергея Алимова из цикла иллюстраций к "Носу". Утром 10-го местное полицейское ведомство сообщило организаторам о ее находке. Искали недолго. Но пропажи могло бы и не быть. Российская экспозиция во Франкфурте разбита на две части: одна в центральном 5-м павильоне, другая - в еще более центральном Форуме. Алимовский цикл был расположен так, что его мог разглядывать каждый проходящий мимо стеклянных стен Форума; особенно хорошо картины были видны секьюрити, чей пост расположен аккурат напротив них. Но простота и впрямь хуже воровства. К стенду подошел некий человек, без всяких затей, ухищрений и скандалов, на виду у всех снял картину, изображавшую собственно "Нос", и был таков. Более того, чуть позже он подошел к немецким представителям ярмарочного сервиса и мирно попросил картину упаковать. Пояснив, что получил ее в подарок от щедрого русского павильона. Ему столь же мирно и вежливо отказали, но полицию вызывать не стали. Судя по всему, то был не профессиональный вор и разбойник, а тихий любитель. Найти похищенное оказалось немногим сложнее, чем совершить похищение. Из чего следует, что Германия постепенно расслабляется и теряет напряженное чувство опасности. Чего никак не скажешь о российских участниках. На "круглом столе", проходившем в 5-м павильоне и посвященном проблемам мемуаристики, случилось настоящее столкновение -- в лучших традициях Центрального дома литераторов. Поэт и прозаик Анатолий Найман, автор знаменитой книги воспоминаний об Анне Ахматовой, но также и автобиографического романа "Б.Б. и др.", нелицеприятно повествующего о литературной богеме 60-х, еще не успел закончить свое выступление, как к микрофону подбежал профессор Михаил Мейлах, прототип главного антигероя. И, кратко обвинив Наймана во всех смертных грехах, нанес ему нечто вроде удара. Надо сказать, что Найман повел себя в высшей степени благородно и христиански. Вместо того, чтобы ответить обидчику, он произнес гениальную фразу: "Лет 20 назад я знал бы, что делать в такой ситуации" и стал успокаивать публику, объясняя, что ничего страшного не произошло... К счастью, не все "круглые столы", проходящие в рамках русского дня, завершаются столь же драматически. Но напряженное борение смыслов заметно повсюду. И когда обсуждается специфика русского книжного рынка. Тут крайне интересное и точное суждение высказал переводчик и критик Борис Кузьминский. Он обратил внимание публики на неуклонное торжество крупных издательств и столь же неуклонное вымывание с рынка мелких, а также на постепенное снижение уровня издательской культуры. И связал это с общей тенденцией укрупнения и упрощения культурного и политического поля, повсеместного снижения планки, размывания критериев: и так сойдет... Но упрощение, укрупнение и размывание происходят не только в издательском и не только в политическом мире; касается это и медийной сферы. В пятницу на корреспондента "Известий" излила справедливый гнев Ирина Прохорова, глава издательского дома "Новое литературное обозрение" и инициатор отдельного конференц-зала, выстроенного не государством, а группой новых издательств. Прохорову справедливо возмущало то, что большинство телевизионных групп не пришли на эту частную площадку, предпочтя ей общую. А также мелкие, но зрелищные скандалы вроде неудачного похищения картины Алимова. И это несмотря на то, что конференц-зал создан по отличному проекту культового архитектора Бродского (квадратные зеркала по картонному полю); несмотря на то, что народ валом валит на бесконечные "круглые столы" и чтения, проходящие здесь (европейский контекст русской культуры; коммунизм как несостоявшийся проект глобализации; презентация московского биеннале поэтов...). Прохорова права. Крыть нечем. Смысл ярмарки, ее русского дня - в создании общей картины отечественной культурной жизни в целом и книжного ее измерения в частности. В соединении несоединимого: бурного Евтушенко и тихого Вознесенского, реалиста Петра Алешковского и постмодерниста Дмитрия Пригова. Смысл - в конфликтном взаимодействии частной инициативы и государственного проектирования. Смысл в возможности услышать и увидеть Василия Аксенова, Александра Кабакова, Марину Вишневецкую, Андрея Геласимова, Бориса Гройса, Владимира Маканина; послушать мемориальцев, а сразу вслед за ними отправиться на презентацию мемуарной книги жены президента Акаева... Но все будут снимать пропажу картины. И это запомнится. Картина нашлась. Но тут как в анекдоте про ложки и Рабиновича: "Рабинович, после вашего последнего визита пропали серебряные ложки. Правда, потом они нашлись. Но осадок остался".