"Киношок" - это по-нашему

О "Киношоке" большая пресса почти ничего не писала. Скорее всего потому, что он оказался в тени Венецианского и Монреальского кинематографических форумов плюс фестиваль в городе Торонто, проходивший в эти же дни. Между тем в маленькой Анапе всю минувшую неделю кипели страсти по кинематографу, свидетелем которых стал автор нижеследующих строк, но не в качестве корреспондента "Известий", а как член международного жюри. За неявным преимуществом Прежде всего надо признать, что существует, несмотря на все организационные, производственные и творческие проблемы, такая территория любви к кинематографу, как СНГ и страны Балтии. На подобных форумах выясняется, что и по периметру России делается кино, порой довольно качественное. Победа таджикской ленты "Ангел справа" (режиссер Джамшед Усмонов) сразу в двух номинациях - "Лучший фильм" и "Лучший сценарий" - тому подтверждение. Правда, следует оговориться - картина не вполне таджикская, ее оператором является француз Паскаль Лагрифуль, композитором Мишель Галассо, опять же француз. В производство были вовлечены помимо французских производственных мощностей итальянские и швейцарские. И победа в главной номинации оказалась небесспорной. Голосование складывалось в пользу "Последнего поезда" (4:3). В последний момент председатель жюри писатель Виктор Ерофеев отдал свои два голоса (принадлежащие ему по статусу) таджикской картине, обосновав свою позицию геокультурными соображениями. Автор этих строк как член жюри отдал первенство "Последнему поезду" по другим соображениям. Как бы то ни было, победа "Ангела справа" оказалась похожей на ту, которую одерживают по послематчевым пенальти футболисты, по буллитам - хоккеисты и на тай-брейке - теннисисты. Наблюдая за работой международных жюри изнутри и снаружи, к сожалению, приходится признать, что чисто эстетические критерии довольно часто оказываются неприоритетными. Кто бы что бы ни говорил, будто высокое искусство не должно ранжироваться по национальному признаку, тем не менее почти всегда этот признак-призрак держится в уме. В одном случае - в шовинистическом уме, в другом - в политкорректном. Жюри "Киношока" избежало и того и другого уклонов, но не посмело судить конкурс, что называется, невзирая на государственную принадлежность фильма. Поэтому распределение наград (информация о нем - в предыдущем номере "Известий") произошло по принципу, который довольно точно сформулирован известной русской пословицей: "Всем сестрам по серьгам". Все-таки надо вслух сказать, что международные киносмотры являются ярмарками тщеславия и амбиций не в первую очередь мастеров кино, они в большей степени ярмарки государственного тщеславия. И, может быть, их следовало бы и прикрыть, если бы они не восполняли общие пробелы в знаниях о том, чем живут соседние кинотерритории. Тем более что на общенедоступный прокат в этом деле надежды никакой. Практика относительности В целом в республиках бывшего СССР кинематографисты заняты одним - поисками национально-государственной идентичности. О том, насколько они успешны, можно судить по эстонской картине "Имена в граните" (режиссер Элмо Нюганен, картина отмечена специальным дипломом). В граните высечены имена тех молодых людей, кто отстаивал независимость молодого государства в незабываемом для Эстонии 1918-м. Фильм при всех своих скромных эстетических достоинствах является сегодня национальным хитом. Столь же важным для Азербайджана является фильм "Колдун" (режиссер Октай Мир-Касимов), в котором повествуется о противостоянии в 20-х годах национального уклада и советских порядков. Примечательно, что фильм исполнен в жанре вестерна. В жанре сатирической комедии та же тема пробивается в узбекском фильме "Товарищ Бойкенжаев". Какому-то партийному бонзе пожелалось быть последовательным в утверждении идеи интернационализма на нашей многонациональной земле. И в ударном порядке строится интернациональное кладбище в виде звезды. Украинские кинематографисты пошли по пути, проторенному Сергеем Параджановым, и совершают экскурс в свой национальный эпос, следствием чего явилось создание фильма "Мамай" (режиссер Олесь Санин). Картина ввиду своей живописности получила приз за операторскую работу - оператор Сергей Михальчук. Занятный пример - картина белорусских мастеров "Анастасия Слуцкая" (режиссер Юрий Елхов). Она представляет собой историческую легенду о княгине, которая после того как овдовела, успешно противостояла татаро-монгольскому игу. В мифе, который создали авторы фильма о национальном белорусском характере, угадываются черты Александра Лукашенко. В Анастасии Слуцкой та же чистота, та же самоотверженность и та же целомудренность, что и у нынешнего президента Белоруссии. И это неудивительно: из титра, предваряющего киноповествование, следует, что фильм был сделан под личным патронатом белорусского президента. "Патронат" состоял не только в том, что на производство картины было выделено около миллиона долларов из фонда Лукашенко. Достоверно известно, что глава государства знакомился со сценарием и настоял на некоторых изменениях в нем. По первому варианту Анастасия, став вдовой, влюбляется в красавца-язычника (его играет Сергей Глушко, бывший стриптизер по прозвищу "Тарзан") и даже беременеет от него. В фильме все гораздо романтичнее: язычнику дозволяется всего лишь умереть в борьбе за свободу и независимость православного города Слуцка. На этом фоне франко-итало-швейцарско-таджикский фильм "Ангел справа" - отдельный и особый случай. Это семейно-криминальная история, рассказанная режиссером и сценаристом Джамшедом Усмоновым жестко, просто и беспощадно по отношению к своим корням. Она будет понятна российскому зрителю, да и западноевропейскому тоже. Такого рода фильмы раньше снимались про сицилийскую и сардинийскую глубинки. Теперь вот про таджикскую. Все то же самое, но с восточной начинкой, со среднеазиатской окраской. Зрительские ощущения освежаются - и хорошо забытое старое воспринимается как нечто новое. Фильм был хорошо, можно сказать восторженно, принят киножурналистским сообществом - оно его удостоило премии критики. Наверное, потому что ему было здесь все ясно и понятно от начала и до конца. Оно к тому же сильно утомилось от метафорики и символизма "Возвращения", успех которого на Западе восприняло с видимым раздражением. А тут еще многозначительный "Последний поезд" младшего Алексея Германа - картина, требующая специального внимания и рассмотрения. К нему мы вернемся в завтрашнем номере газеты.