Происхождение вида

Гриша Брускин. Мысленно вами. М.: НЛО. Гриша Брускин - художник, эмигрант, очень талантливый, очень известный. Не у нас - на Западе. У нас - по чуть-чуть и, скорее, знатокам, чем широкой публике. Как многие художники, занимается не только живописью, но и литературой. Два года назад то же "Новое литературное обозрение" выпустило коллекцию его записок и заметок под названием "Прошедшее время несовершенного вида". Стало ясно, что у нас появился еще один писатель. И хороший. Такой, с книгами которого имеет смысл ознакомиться даже той самой широкой публике. "Прошедшее время" уже не найти, но "Мысленно вами" --прекрасная возможность нагнать упущенное. Первые несколько страниц обрывочных воспоминаний переходят в те же воспоминания, но выстроенные в стихи - без рифмы, но странно ритмичные, так когда-то писал Кавафис. Воспоминания-стихи сопровождают старые фотографии. Все вместе получается занятно и легко. Будущее - здесь и сейчас С. Витицкий. Бессильные мира сего. М.: Вагриус. О том, что С. Витицкий - это Б. Стругацкий, известно так давно и всем подряд, что, казалось бы, за продажи книги можно не беспокоиться. Но издатели тем не менее все равно ставят на той же обложке напоминание о том, кто есть сей загадочный автор. Может, и не зря. Хотя по тексту под обложкой такие выводы можно сделать вполне самостоятельно. Хотя действие романа происходит не в будущем и не в каких-нибудь других вариантах нашей цивилизации, но исключительно здесь и сейчас (мафия, выборы, новые русские и вся прочая атрибутика 90-х), угадать руку мастера нетрудно. История о том, как некие криминальные структуры пытаются приспособить к делу человека, умеющего угадывать будущее, по сути мало чем отличается от предыдущих, рассказанных братьями Стругацкими, вместе и порознь. Основные идеи - сила и бессилие личности, где грань между "можно" и "нельзя", невозможность оправдывать средства целью - кочуют у них из романа в роман, из повести в повесть, меняя только декорации и подробности. Любовь к террористу Эдуард Тополь. Роман о любви и терроре, или Двое в "Норд-Осте". М.: АСТ. Эдуард Тополь постарался и к годовщине теракта на Дубровке сочинил новую книгу, в которой попытался дать свою точку зрения на произошедшее. Как и следовало ожидать, у такого писателя, как Тополь, точка зрения оказалась специфической. Он накопал такие блестящие подробности, которых никто не ждал. Три главных подзаголовка книги: "Тайная любовь Мовсара Бараева", "Жених из Оклахомы - свадьба или смерть", "Страсти под пистолетом и другие откровения и исповеди". Вместо пролога - электронное письмо некоей Веры, говорящей о погибшем террористе - любимом человеке. Зачин, как водится, определяет содержание. Поэтому вся книга, собранная из рассказов тех, кто был там, был рядом и просто имел отношение, представляет собой сборник коротких семейных саг и любовных историй. Как тех, кто был с оружием, так и тех, кто сидел под прицелом. В самом начале книги Тополь обещает, что все далее следующее - чистая правда. Ангелы тоже умирают Юкио Мисима. Весенний снег. СПб.: Symposium. Мисима - японец, писатель и классик. Все самые модные ныне японские авторы отчасти вышли из Мисимы, как некогда наши - из "Шинели". Мисима - один из немногих классиков во всей мировой литературе, которых можно читать без удушающего чувства того, что читаешь великую вещь, обязан проникнуться, осознать, освоить и запомнить. Мисиму просто читаешь. "Весенний снег" - первый роман из тетралогии "Море изобилия" (окончив ее, Мисима покончил и с жизнью - так, как и положено всем самураям, хотя по причинам, никак не связанным с этой книгой). "Весенний снег" - история о том, как любовь, привычки и традиции не совпадают друг с другом, приводя несчастных, попавших в эту историю, к трагическому концу. Все лучшее - им Лучшие рассказы современных писателей. Лучшие стихи современных писателей. М.: Детская литература. (Серия "Классики"). Издательство "Детская литература" расстаралось и выпустило сразу два тома -- ярких, веселых и вполне симпатичных, которые раскрашены под детскую игру в классики, а на самом деле представляют собой игры взрослых, решивших отобрать все лучшее для детей и поместить это лучшее под одной обложкой. Как у всех антологий, и у этой есть свои недостатки, но вряд ли их заметят те читатели, на которых книги, собственно, рассчитаны, - серьезная публика младшего и среднего школьного возраста.