Языческое покаяние

35-я годовщина братской помощи чехословацкому народу наводит на грустные мысли о том, куда деваются прорусские настроения. В XIX веке возрождавшиеся славяне вовсю флиртовали с Россией, и еще в 1915-1916 годах среди чехов ходили вполне серьезные разговоры о том, чтобы сделать чешским королем вел. кн. Николая Николаевича. Эти симпатии, сохранившиеся и в масариковскую эпоху, не были до конца убиты даже коммунистическим переворотом 1948 года, но август 1968-го покончил с ними раз и навсегда, и Чехия, освободившаяся от старшего брата, тут же явила примеры самой выдающейся русофобии. Либерал и гуманист Вацлав Гавел не только решительно отказывал России в принадлежности к Европе (это, положим, историософия, и вообще дело тонкое), но и в качестве президента страны палец о палец не ударил для пресечения практики, когда бандиты из СНГ в открытую грабили русских туристов в центре Праги при демонстративном попустительстве чешской полиции: это-де разборки русской мафии, нас не касающиеся. У немцев вообще-то не меньше исторических счетов с Россией, но представить себе такое поведение мюнхенских полицаев на Мариенплатц затруднительно, ибо в европейском государстве, которым Германия является, а Чехия - не знаем, не знаем, полиция не делит жертв преступности на человеков и недочеловеков. То, что великий гуманист (в отношении иных проблем бывавший каждой бочке затычкой) не попытался хотя бы привлечь внимание к очевидной и позорной гнусности, показывает истинную цену всего этого гуманизма и европеизма. Наблюдение за этой истинной ценой (которую, конечно, не одна Чехия демонстрирует - а прибалтийские братья на что?) не могло не стимулировать сильнейшего ревизионизма. Старинные стихи "Танки идут по Праге, танки идут по правде" стали звучать невыносимо выспренно, ибо, держа в уме вполне отвратительные сегодняшние реалии, ревизионисты отказывают в какой бы то ни было правде всем объектам братской помощи, сколь давно бы та ни случалась, а всякие покаянные чувства за былые грехи объявляются прекраснодушной глупостью - если не хуже. "Вот к чему привело ваше покаяние" - лозунг сегодняшнего дня. По существу, это означает, что патриотические ревизионисты мыслят заедино с восточноевропейскими братьями. Одни считают, что исторические грехи СССР морально оправдывают любую гнусность по отношению к сегодняшней России, другие - что сегодняшние гнусности по отношению к России делают былые грехи яко не бывшими, и задним числом оправдывают любые деяния СССР. И те, и другие ищут индульгенции на злые дела, а кто ищет, тот всегда найдет. При этом игнорируется та простая правда, что другому тоже может быть больно. Между тем именно признание этой простой правды отличает цивилизацию от варварства. Никакие дурные качества современной чешской политики не отменяют вопроса: "Пред чешскою крестьянкою// Не опускаешь вежд,// Прокатываясь танками// По ржи ее надежд?" - потому что всякому больно, когда танки иностранной державы утюжат его страну. Отвратительность балтийской русофобии никак не отменяет того факта, что разрушение в 1939-1940 годах убогого восточноевропейского захолустья (которое, впрочем, было раем по сравнению с СССР) было трагедией для жителей этих маленьких государств, и тем, кого тут же начали отправлять в телячьих вагонах на восток, было нестерпимо больно. Отрицанием этой простой правды мы наших восточноевропейских братьев никак не очеловечим, а только себя расчеловечим, как будто оно нам надо. Насмешки над стыдом и покаянием - "Что, сынку, помогли тебе твои ляхи?" - основаны на чисто рациональном понимании покаяния - как сделки между двумя земными субъектами. Я покаюсь, а ты в ответ возьмешь на себя обязательство мне больше не вредить, и будет у нас примирение. Если другая сторона никаких обязательств на себя не принимает, то вместо выгодной сделки получается сплошной обман, а значит, и каяться не в чем и незачем. Однако, прежде чем насмехаться, стоило бы научиться считать до трех, ибо смысл покаяния - в примирении с Тем Третьим, против которого и направлен грех - хоть личный, хоть национальный. Признание своих злых дел злыми имеет целью восстановление связи с Богом, а вовсе не с гг. Гавелом и Ландсбергисом, без должного на то основания приватизировавшими страдания своих народов. И если современный Запад понимает покаяние только в рыночном (а точнее - в языческом) смысле - как двустороннюю сделку по возмещению ущерба, то это еще не основание для того, чтобы и нам впадать в язычество. Смысл покаяния принесен нам не общечеловеками, а Иоанном Предтечей.