Человекобог и его крах

Его образ двоится: есть легкий, стремительный, блещущий энергией и умом Бонапарт времен итальянского похода и Аустерлица, есть отяжелевший, страдающий множеством болячек Наполеон Бородина и Ватерлоо. Это противоречие с солдатским простодушием пытался разрешить предавший императора маршал Мармон: он, дескать, просто постарел, и к тому же его развратила власть - сперва Наполеон был худ, мудр и благороден, затем стал толст и недоброжелателен. В этом есть истина, но внутренне противоречива и утопия, которую Наполеон пытался воплотить в жизнь. Он первый начал строить единую Европу, но если бы произошло невозможное и его план удался, в первую очередь пострадала бы сама Франция. Нация-победительница выродилась бы, превратившись в сообщество военных и чиновников - надсмотрщиков за побежденными. Судьба Наполеона прекрасно иллюстрирует внутреннюю обреченность любой абсолютной, связанной с конкретной личностью власти: рано или поздно она начинает отрицать самое себя. Он пытается уподобиться Богу, но в финале выясняется, что судьба императора зависит от проблем с мочевым пузырем. Попутно меняется его характер - и это налагает чудовищный отпечаток и на манеру ведения войны, и на способы управления. На заре своей карьеры он воюет не числом, а маневром, он поразительно работоспособен, его мозг работает как часы. Франция долго жила по "кодексу Наполеона", ему удалось то, о чем мечтала нация - он успокоил взбудораженную революцией и террором, жаждущую порядка страну. А во время заката император полагается на свою страшную военную машину, методично перемалывающую противников. Он сохранил волю к власти, но потерял политическое чутье: вернувшись во Францию во время "Ста дней", Наполеон напрочь утратил способность к политическому маневру. Император стал политическим трупом задолго до своей смерти на острове Святой Елены: в него еще верили, за него умирали, а он уже был ни на что не способен. Переворот, избавивший Францию от Директории и проложивший Бонапарту дорогу к трону, был уникален: нация мечтала о мире и пошла бы за любым, кто мог обещать ей покой и порядок. Роялисты надеялись на реставрацию - и Бонапарт казался им шпагой, которая приведет к власти короля. Армия видела в нем верного республиканца, готового защищать революцию, - она хотела воевать. Он сумел угодить решительно всем. Но божественная роль человеку не по плечу: Гитлер и Муссолини тоже разрушатся задолго до своей смерти... 15 августа 1769 года, в доме на будущей площади Летиции, об этом никто не думал. Ребенку обещал свое покровительство поклонник молодой матери - губернатор Корсики граф де Марбеф. Мальчику предстояло отправиться в Бриенскую военную школу, он вполне мог дослужиться до полковника. А для сына адвоката из Аяччо и это было очень хорошо.