Книжный развал
Итальянский Солженицын Примо Леви. Передышки. М.: Текст. (Серия "Крик"). Писатель, поэт, публицист Примо Леви для послевоенной Италии был тем же (в 1987 году его не стало), чем является для России и поныне Александр Солженицын, только адом его стал не советский ГУЛАГ, а один из самых страшных гитлеровских лагерей смерти. После освобождения Освенцима нашими войсками Примо Леви вместе с другими бывшими узниками попал в советский пересыльный лагерь. Во вступительной статье "Путешествие из мира мертвых в мир живых" Евгений Солонович пишет: "С теплой симпатией и иронией Леви описывает русских солдат, офицеров, медсестер. Это им он обязан освобождением и жизнью, это их он пытается понять умом, что, как известно, невозможно, - Тютчев был прав." Очищенная театральность Владимир Колязин. От мистерии к карнавалу: Театральность немецкой религиозной и площадной сцены раннего и позднего средневековья. М.: Наука. По заголовку, тем более - по подзаголовку легко понять, что за издание держишь в руках. Это серьезное исследование, рассчитанное прежде всего на специалистов: историков, театроведов, а также будущих историков и театроведов, то есть студентов соответствующих вузов. Но благодаря теме, а также большому количеству интереснейших иллюстраций она будет интересна и просто любознательным театралам и книгочеям. Многие темы этой книги представлены впервые в отечественном театроведении. Автор углубляется в историю мистерии и карнавала, рассказывает о зарождении театра и стремится "очистить понятие театральности от вторичных смыслов". Не по-детски Хьюберт Селби. Последний поворот на Бруклин. М.: Глагол. За что люблю глаголовские книжки, так это за честность. Почти каждая из книг открывается издательским предупреждением: "Учитывая использование ненормативной лексики, книга не рекомендуется для чтения лицам, не достигшим совершеннолетия". Предупредили - и в путь. Ну в самом деле, как обойтись без этой самой треклятой лексики, если книга написана в 1964 году и повествует - ни мало, ни много - о начале сексуальной революции, да не где-нибудь, а на дне Нью-Йорка! "Я пишу музыкально, - говорит писатель, - поэтому пришлось разработать такую типографику, которая, в сущности, не что иное, как система нотной записи". По уверению издателей, в переводе Виктора Кагана джазовую ритмику прозы Селби удалось сохранить. Каждый год 31 декабря... Русская баня: Универсальная энциклопедия. М.: Махаон. (Серия "Мир энциклопедий"). Любой из вас легко продолжит эту фразу: "... мы с друзьями ходим в баню. Там мы моемся". Не пройдет и полугода, как по двум (минимум) программам родного ТВ нам опять покажут всеми любимую историю про то, что бывает, если в баню ходить не по правилам. Тем более, если пить там не то, что положено, а что попало. А вот из этой замечательной энциклопедии про баню, и то, что ей сопутствует, можно узнать все. Про типы бань, про их конструктивные элементы, про печи, про собственно банные процедуры, про виды массажа. И конечно про то, что же все-таки следует в бане пить. В книге масса рецептов всевозможных квасов, чаев и иных напитков. Правда, после такой бани вас вряд ли, как чурку, запихнут в самолет. Придется встретить свое счастье где-то в другом месте. Например, в бане. "Страшный свет желтых глаз" Дмитрий Вересов. Завещание ворона. М.: ОЛМА-ПРЕСС. (Серия "Звездный мир"). Бывают книги, на которые смотришь с веселым изумлением и желанием лично увидеть автора, посмотреть ему в глаза и понять: кто вы, доктор Зорге? "Перед вами шестая книга из поистине народного сериала Д. Вересова "Черный ворон", полюбившегося миллионам читателей и телезрителей". За что же? А за то: "Оказавшись на грани гибели, Татьяна Захаржевская, ныне леди Морвен, попросила у ада и неба отсрочку на год, чтобы привести в порядок свои земные дела". И за это тоже: "Спокойная жизнь Татьяны Лариной-Розен в очередной раз летит под откос, когда ее муж оказывается в тюрьме по обвинению в растлении несовершеннолетней". Бедный, бедный народ...
