"Русская культура противится политкорректности"

Политкорректность стала популярным словом. Мы стараемся публично не называть негров неграми, инвалидов - инвалидами, а слово "бедный" заменяем на "малоимущий". Потому что так теперь принято. О том, нужна ли России заимствованная языковая политкорректность, лингвист, профессор Московского городского педуниверситета и Ростовского государственного экономического университета Георгий ХАЗАГЕРОВ рассказал корреспонденту "Известий" Наталье КОНЫГИНОЙ. - Георгий Георгиевич, что же такое политкорректность? - Дело в том, что в русской и американской культурах, откуда к нам и пришло это понятие, ситуация принципиально разная. У нас ослаблена "зона закона", то есть сфера действия неких формальных правил, но есть "зона благодати" - сфера, где взаимоотношения основаны на принципе уважения. Понятие "уважение" для нас гораздо важнее, чем кажется на первый взгляд. Фонд "Общественное мнение" просил респондентов дать определение нескольким понятиям - "счастье", "справедливость", "компромат", "президент". В ответах респондентов очень часто употреблялось слово "уважение". О компромате говорили, что это отсутствие уважения, категория счастья тоже оказалась связанной с уважением. В этом смысле уважение похоже на политкорректность - это стремление не обидеть другого. А вот в "зоне закона" на политкорректность нет даже намека. - Политкорректность обязательно подразумевает узаконенность терминов: это слово можно употреблять, а вот это - нельзя? - Да. Кроме того, политкорректность основывается на англо-американском представлении о личном пространстве человека, в которое нельзя вторгаться. У нас и с этим пространством все по-другому. Из сферы официального общения мы сразу перепрыгиваем если не в интимную, то в очень близкую. Начинаются откровенные разговоры, появляется сниженная лексика без желания оскорбить. Она и не оскорбляет. Еще одно отличие нашей культуры от англо-американской: у нас нет официальной политкорректности, но есть страх задеть больные темы. Возьмем наиболее актуальный вопрос - национальные отношения. Я посмотрел, какие национально-оскорбительные прозвища есть в словарях - в однотомном словаре Ожегова, четырехтомном словаре Евгеньевой и в орфографическом словаре Ожегова, в котором 110 тысяч слов. Слово "жид" как презрительное прозвище еврея есть только у Евгеньевой. Слова "чучмек", которое попало даже в художественную литературу, в словарях нет. Нигде не нашел и слова "китаеза". Тогда я подумал, что слово "хохол" уж точно должно быть. Но оно есть только у Евгеньевой. - О чем это говорит? - О том, что на официальном уровне было принято считать, что таких слов нет вообще. Правда, наша культура и без этого довольно деликатна и осторожна. Однажды я был свидетелем "политкорректности по-русски". Один подвыпивший негр говорил в трамвае о том, что он русский, а не африканец, раз говорит по-русски. Никто ему не сказал: какой же ты русский, если ты черный, потому что это неделикатно. - Насколько подсказывает мне мое языковое чутье, в русском слове "негр" нет никакого пренебрежительно оттенка. Зачем его надо заменять на "афроамериканец"? - Действительно нет. Более того, когда советская пропаганда активно боролась с расизмом, негров везде называли неграми. Можно и к истокам обратиться - "Black&White" Маяковского. Это первая советская агитка против расизма, и герой там назван негром. У нас использование эвфемизмов в отношении слова "негр" звучит смешно. - Мне кажется, что слово "политкорректность" употребляется сейчас в большинстве случаев с иронией. - Безусловно. - Почему? - Вследствие недостаточной политкорректности по отношению к американцам (смеется) . Есть такая вещь, как самоидентификация за счет других. Мы не скажем в лицо американцу, что он америкаш, и китайцу не скажем, что он китаеза. Но в разговоре между собой мы эти слова употребляем. Однако это не столько "критика их", сколько "защита нас". Мы смеемся над американцами не потому, что нам так уж хочется над ними смеяться, а для того, чтобы подчеркнуть, что мы-то вот не такие. - Чем руководствоваться, выбирая "политкорректные" слова? - Чувством такта, стремлением не обидеть человека. Но здесь есть одна сложность. Из-за того, что у нас нет готовых форм, мы вынуждены все время заниматься творчеством. Готовые формы мы обычно встречаем в штыки, говорим, что формальная вежливость американцев смешна. Но формальная вежливость тоже нужна. Творчество не всем по силам. - Откуда же взяться готовым формам? - Я надеюсь на появление в сфере публичного слова ярких личностей - журналистов, политиков. У нас очень личностная культура. Усилия отдельных людей играют в ней колоссальную роль. При этом может быть достаточно даже двух-трех человек. - Стремление к политкорректности может дойти у нас до абсурда? - Нет. У нас большую роль, чем в других культурах, играет юмор. Вещи, которые мы не можем выговорить, мы высмеиваем. Так что у нас никогда не будет политкорректности по-американски. Да она и не нужна. Центральное понятие нашей культуры - уважение, и никуда мы от него не денемся. Даже если журналисты, например, будут убеждать: как увидишь выходцев с Кавказа - называй их чурками, потому что они чурки и есть, все равно так никто не будет делать. Но нам надо отстраивать свое языковое пространство.