Пол и литература

Почти одновременно в двух разных местах столицы состоялись две встречи: чуть раньше в магазине "Библио-Глобус" по поводу выхода своей новой книги "Промзона" с прессой, а затем и с читателями встречалась Юлия Латынина, чуть позже в 1-м гуманитарном корпусе МГУ читала лекцию главный редактор феминистского журнала "Преображение" Елена Трофимова. Вопреки логике, более раннее мероприятие оказалось своеобразным постскриптумом к более позднему. Почему так не любят феминисток? В конце-то концов, фемина, от которой произошло слово "феминизм", это всего лишь женщина, а женщин как правило любят. С понятий "феминизм", "суфражизм" (еще одна разновидность борьбы женщин за свои права, изначально - за право голоса), "дискурс" (с ударением на последнем слоге), с культовых имен Лакана и Дерриды начала свою лекцию "Вопросы терминологии в гендерных исследованиях" на филфаке МГУ видный теоретик феминистского движения Елена Трофимова. Определение понятия "гендер" обычно "иль пусто, иль темно", а ведь это по сути синоним секса. Но сложилось так, что секс - это... короче, это секс. И для культурно-символического определения пола (в отличие от биологического) в русский язык привнесли чуждое ему понятие гендера, основополагающее для феминисток, которые, кстати, подразделяются на радикальных, либеральных и интеллектуальных. Не любят в основном радикальных. Но абсолютно все феминистки борются со взглядом на историю искусства и изящной словесности как на историю мужского гения. С одной стороны, они приводят имена, долженствующие опровергнуть эту обидную для женщин якобы истину. С другой - признавая, что женских имен в этой истории действительно немного, объясняют это тем, что женщин угнетали, тащили и не пущали (что правда). И не только в России: идеал трех "К" для женщины: "Kirche, Kueche, Kinder" (то есть церковь, кухня, дети) родился отнюдь не у нас. А писатели создавали определенное общественное мнение. Жан-Жак Руссо в "Эмиле, или О воспитании", например. Или (сильно позже) Лев Толстой, сначала в письме к Страхову (где матерый человечище пишет о пользе проституции для крепости семьи), затем в романах и, наконец, в "Крейцеровой сонате". Оттуда, из тех дремучих времен, идет отношение к женской литературе как к чему-то заведомо вторичному. Оттуда же, по мнению Елены Трофимовой, и самоназвание "поэт" у двух лучших поэтесс ХХ века Ахматовой и Цветаевой. Оттуда и поныне кочующие из одного критического текста в другой конструкции типа "бабье рукоделие" (про плохую женскую литературу), "крепкое мужское письмо" (про хорошую). Вроде бы конец этому безобразию положила Виктория Токарева, сказав, что женской или мужской может быть баня, а литература бывает хорошей или плохой. Но вот совсем недавно на объявлении шорт-листа "Национального бестселлера" при Елене Трофимовой кто-то снова завел про женские сопли, а когда она ответила, что сопли бывают и мужские, этот некто парировал: у мужчин сопли - из другого места! Итак: женская литература - это просто литература, написанная женщиной. И она может быть хорошей, плохой, отвратительной, гениальной. Ну, в общем, все как у людей. То есть у мужчин. То есть... Тьфу! Нет, очевидно, надо пишущих о литературе водить по пустыне до тех пор, пока они не изживут эти мерзкие, неполиткорректные штампы. И не поймут, что женщина - тоже человек. Ну вот я опять... А теперь обещанная иллюстрация. Юлия Латынина написала экономический триллер "Промзона". Удивительно, но уже довольно давно творчество этого автора никто не рассматривает в половых категориях. Мужчины говорят с ней на равных, о ней - как о равной. У нее крепкое мужское письмо? Да нет, просто жесткое. Мужской ум? Ум очевидно есть, но почему же мужской? Аналитический. На пресс-конференции Латынина была раскрепощена без заискивания и - женского? - желания понравиться. Хотя, конечно, была гораздо живее и милее, чем на телеэкране. Она сыпала простыми, не очень простыми и очень не простыми словами и понятиями. Из простого: - Среди олигархов такой же процент сволочей, как и среди других людей. Мое убеждение - книга должна быть написана занимательно. Аристофан, Гомер, Шекспир писали массовую литературу. Сюжет - один из уровней сложности текста. Занимательность делает книгу живой, дидактичность убивает ее. Если из книги вывод однозначный, значит, она плохая. Россия - один из интереснейших подвидов нерыночной экономики. Говоря о попытках Юлии Латыниной написать о любви, известный предприниматель Каха Бендукидзе вспомнил анекдот о том, как на одном известном предприятии все пытались собрать детскую коляску, а неизменно получался пулемет. Значит ли это что-нибудь с точки зрения гендера? Кто ж его знает...