Преступления и мотивы

В ограниченный московский прокат выходит фильм Киры Муратовой "Чеховские мотивы", участник конкурса прошлого Московского кинофестиваля, основным жюри никак не отмеченный, но получивший премию кинокритиков "Золотой слон". Если посмотреть "Чеховские мотивы" в понедельник с утра, потом всю неделю будешь испытывать чувство неловкости, узнавая в окружающих персонажей фильма, а в диалогах - улучшенный и дополненный чеховский текст. Нарочитость, с которой герои произносят свои реплики кажется чрезмерной лишь поначалу. Но только-только вырвешься вместе с гостями свадебной церемонии из душной церкви на воздух и оглянешься по сторонам - везде окажутся сплошные "Чеховские мотивы". Свадьба перекочевала в фильм из пьесы Чехова "Татьяна Репина", одноактного продолжения драмы Александра Суворина - в ней жениху во время венчания является призрак его брошенной и покончившей с собой возлюбленной (герои фильма на современный лад говорят "партнерши"). Из другого чеховского произведения, рассказа "Тяжелые люди", в пьесу "Татьяна Репина" забредает студент Петр, который приехал на каникулы в деревню к родителям, но поссорился с отцом и отправился пешком в город. В фильме чеховские реплики воспроизводится точно, с небольшими добавлениями, настолько неуловимыми, что ни Муратова, ни сам Чехов, пожалуй, не отличат, где заканчиваются диалоги классика и начинается блестяще стилизованная отсебятина. В старый текст и вневременную ситуацию было добавлено всего несколько слов и деталей, но одного взгляда на экран достаточно для того, чтобы понять, что действие происходит в наши дни, причем именно в эту самую минуту. Муратова говорила, что, снимая венчание, поставила себе задачу по возможности ни на шаг не отступать от канона. На экране церемония идет почти столько же, сколько на нее отведено по православным правилам - достаточно для того, чтобы зритель тоже начал ерзать в кресле, задыхаться от ладана, стыдливо хихикать глупым шуткам соседей, минутами впадать в религиозный раж, шептаться насчет невестиной прически и выбегать наружу покурить. Персонажи, даже разодетые в неправдоподобные опереточные наряды и произносящие реплики с надрывом, тем не менее каким-то фантастическим образом выглядят совершенно естественно - даже у тех, кто появляется на экране на несколько секунд, есть своя биография. Тем более она есть у "невторостепенных людей" фильма. В доме Петиных родителей на стене висит портрет Чехова, отец, одетый в тельняшку и махровый турецкий халат, уничижительно называет жену "учительницей", а младшие дети носятся по комнате с криками: "Нас не догонят". Анамнез как на ладони: понятно, откуда у этих окрестьянившихся интеллигентов привычка изъясняться на языке классической русской литературы, которую не вышибла даже экономическая необходимость разводить свиней. Какими бы смешными ни были порой диалоги, смеяться над ними довольно трудно - всех героев фильма сковывает мучительная неловкость. Петю, вынужденного просить у отца деньги. Отца, изображающего разгневанного кормильца целого полчища дармоедов. Жениха, у которого голова придавлена венцом, а дыхание перехватывает от мысли о том, что он убийца. Невесту, готовую заплатить любую цену за то, что кажется ей счастьем. Гостей, прекрасно знающих подоплеку происходящих событий. Священников, знающих подоплеку не хуже гостей. Зрителя, понимающего, что ни по окончании церемонии, ни по окончании фильма "чеховские мотивы" для него не закончатся. А что вы думаете об этом?