Подождем до 2050 года

Возможно, до граждан дошло, что преданная революция - то же самое, что масляное масло, ибо где же и какая же революция не оказывалась преданной? Логично предположить, что это ее имманентное свойство. Ирония истории и вообще-то штука довольно могущественная, в эпоху же капитальных переломов она делается всесильной. Однако с осознанием некоторых грустных исторических истин претензии вовсе не исчезли. Теперь явились сетования на то, что 21 августа 1991 г., знаменующее победу России над коммунизмом, не сделалось ни национальным праздников, ни основообразующим элементом новой российской символики и мифологии. Согласно соцопросам, лишь у 15% граждан преображенская революция вызывает светлые чувства, 17%, напротив, задним числом поддерживают ГКЧП, а остальные просто не помнят. Можно огорчаться, но можно ли было ждать чего-либо другого? Послеавгустовская Россия стремительно пошла по пути вестернизации, усваивая культурные и идеологические образцы стран, именуемых цивилизованными. Но как раз для этих стран сегодня характерно чрезвычайное равнодушие к государственной символике и мифологии (некоторым исключением могут служить США, в особенности после 11 сентября, но не одной же Америкой цивилизация исчерпывается). Назови мне такую европейскую обитель, где наблюдалось бы трепетное отношение к национальной мифологии - я такого угла не видал. В смысле приближения к Жанам и Джованни, родства не помнящим, мы вполне удачно реализовали завлекательный лозунг "Хочешь жить, как в Европе?". Хотя, конечно, кроме явных успехов вестернизации довольно и других причин того, чтобы праздник не мог состояться. Прежде всего нужно вспомнить, что праздники вообще состаиваются довольно медленно. День взятия Бастилии - 14 июля, являющийся образцом для западнических творцов русской мифологии, в полной мере оформился лишь к концу XIX века, да и то не вполне. Французская провинция относится к нему, как к ихнему, парижскому празднику. Сообщений о том, как североамериканцы в конце XVIII века бурно праздновали 4 июля, тоже не наблюдается. В это время они больше обличали Джорджа Вашингтона, именуя его тираном и алкоголиком. Даже в СССР с предоставляемыми системой необъятными возможностями для мифотворчества сказка сказывалась не так быстро. Канонический миф о Великой Октябрьской социалистической революции оформился лишь спустя двадцать лет - в "Кратком курсе истории ВКП(б)", а врастанию 7 ноября в быт в наибольшей степени способствовало то обстоятельство, что это был один из всего лишь двух выходных праздничных дней в году. Наконец, такой реально состоявшийся и ставший стержневым для национального мифа праздник, как День Победы, начал оформляться лишь при Брежневе, а в полной мере оформился только при Путине, спустя полвека с лишним после 1945 года. Вероятно, дело в том, что национальный миф в принципе не может родиться быстро - тем более миф о становлении государства. Ибо это становление практически всегда - тут нет никакой российской специфики - происходит в непролазной первородной грязи, когда сказано слишком много громких слов и напечатано слишком много бумажных денег. Прибавим одиннадцать лет к 14 июля 1789 года или 4 июля 1776 года и что получим? - не сильно благостную картину. Если кто и доживет до благостного национального мифа, то разве внуки с правнуками, когда все минется, одна правда останется. Так что нельзя требовать от преображенской революции невозможного. Где-нибудь в 2050 году, когда великая Россия, свободная, богатая и раздольная, будет стоять друзьям стеной, а недругам грозою - тогда в наших национальных святцах, безусловно, будет значиться красный день 21 августа. Жаль, только жить в эту пору прекрасную уж не придется ни мне, ни тебе. А что вы думаете об этом?