Механизм корпоративного саморегулирования

Суперконгломерат E.ON был создан в 2000 г. в результате покупки за $14 млрд одним индустриальным конгломератом - компаниeй VEBA другого промышленного гиганта - VIAG. В результате энергетические структуры обеих компаний - PreussenElektra (VEBA) и Bayernwerk (VIAG) были объединены в единое энергетическое подразделение нового концерна - E.ON Energie, который обслуживает 25 млн потребителей электричества, газа и воды. Ему же принадлежит 34 тыс. мвт электрогенерирующих мощностей (для сравнения: мощности ЕЭС России - 151 тыс. мвт). После объединения E.ON начал распродавать непрофильные активы и за три года продал их на сумму $27 млрд, в результате чего соотношение долга к акционерному капиталу у компании сократилось с 21 до 2%. Теперь освобожденные деньги используются для географической экспансии энергетического бизнеса фирмы. По сути речь идет о создании мировой энергетической империи. Глава E.ON Ульрих Хартманн оценивает покупку американской компании всего лишь как создание плацдарма для атаки в Новом Свете. В ближайшем будущем предполагается потратить здесь еще 10 млрд евро. Следующими объектами, по мнению аналитиков, станут энергетические корпорации Cinergy и Allegheny Energy. E.ON выбрала удачный момент для американской премьеры. После банкротства Enron и вскрытия злоупотреблений на национальном энергетическом рынке инвестиционный ландшафт в этом секторе напоминает выжженную землю. Портфельные инвесторы бежали. По расчетам энергетического агентства Platts, американские энергетики были вынуждены в этом году сократить количество новых проектов на треть. Их германские коллеги готовы заполнить вакуум. Вместе с E.ON в США прочно обосновался его главный конкурент - еще один германский энергетический концерн RWE, 20% доходов которого в прошлом фискальном году поступили с американских предприятий. Экспансионистские планы германского капитала не ограничиваются США. В качестве приоритетных направлений для развития бизнеса E.ON рассматривает Скандинавию, Бенилюкс и Восточную Европу. Но главной частью глобального энергетического плана германского концерна является не географическое, а отраслевое проникновение. На острие атаки E.ON - германский концерн Рургаз, контролирующий 13% европейского газового рынка. Для установления полного контроля над газовым гигантом E.ON должен заключить три сделки. Чтобы получить компанию Gelsenberg, контролирующую 25,5% акционерного капитала Рургаза и принадлежащую британской British Petroleum, E.ON уступает ей свое нефтяное подразделение VEBA Oel. Одновременно E.ON покупает у сталелитейного концерна ThyssenKrupp и телекоммуникационной группы Vodafone компанию Bergmann, контролирующую 34,8% акционерного капитала Рургаза. И, наконец, последний штрих к "сделке века" - приобретение 18,4% акций у крупнейшей немецкой угольной компании RAG. Этот "штрих" переполнил чашу терпения германских антимонопольных ведомств. Сначала против продажи Рургаза выступила федеральная комиссия по картелям, а затем комиссия по монополиям. Основанием для возражений стал довод о монополизации национального газового рынка (Рургазу принадлежит 60% оптовых продаж, а E.ON владеет сетями, контролирующими 38% продаж розничных). E.ON выступает с привычным тезисом о "национальной безопасности". По его мнению, включение газовой составляющей в энергетический бизнес позволит создать полноценную вертикально интегрированную компанию, которая и будет гарантировать энергетическую безопасность страны. На стороне E.ON выступают и партнеры по смежным сделкам. Общий корпоративный фронт должен переломить антимонопольный настрой правительства. Именно оно должно принять окончательное решение в июле. Специально для Министерства экономики E.ON заготовил главный аргумент. Дело в том, что угольный бизнес RAG убыточен, поэтому она должна получить от германского правительства с 2002 по 2005 г. субсидии на общую сумму 9,6 млрд евро. E.ON предлагает в обмен на рургазовский пакет свой химический бизнес - компанию Degussa. Аналитики считают, что такая сделка возможна и правительство примет решение в пользу E.ON. Пикантность этой истории придают еще два обстоятельства - то, что нынешний министр экономики Вернер Мюллер в свое время работал в компании VEBA (той самой, которая и создала E.ON), и то, что часть акций RAG принадлежит E.ON. Вся эта комбинаторика стала предметом особого внимания европарламента. В проведенном по его заказу исследовании говорится, что за прошедшие три года семь крупнейших энергокомпаний из стран ЕС увеличили количество слияний и поглощений в 12 раз. Лишь за 2001 год на эти цели они потратили более 42 млрд евро. Законодатели требуют установления более строгих механизмов регулирования корпоративной структуры энергорынка. Большинство аналитиков полагают, что риски на энергетическом рынке столь велики, что их под силу взять на себя лишь крупным вертикально интегрированным структурам. "Несмотря на то, что многие видят в энергетическом рынке подобие моста, на самом деле это футбольная игра", - считает Мартин Чавез, глава компании Kiodex, занимающейся регулированием рисков в энерготорговле. А что вы думаете об этом?