Эталонный обмен

Эти отношения были установлены в 1994 году. Первым послом России в Княжестве Лихтенштейн стал Андрей Степанов, тогда российский посол в Швейцарии, сумевший доказать руководству страны, особенно премьеру той поры Виктору Черномырдину, всю важность заключения такого договора. По мнению Степанова, этому во многом способствовали "Известия". Крот истории роет причудливыми маршрутами. И означенный начинался с того, что Элла Максимова, специальный корреспондент "Известий", сумела первой из всех журналистов пробиться в Центральный государственный особый архив СССР - почти тайное, ни в одном справочнике не значившееся хранилище государственных архивов, доступ в которое был закрыт для посетителей, а число имевших его ограничивалось двумя-тремя десятками наделенных особыми полномочиями людей. В феврале 1990 года в "Известиях" появилось пять ее репортажей из Особого архива, в которых, в частности, говорилось о том, что в хранилище - масса трофейных документов, ввезенных нами весной 1945 года из освобожденных от гитлеровцев стран. Автор репортажей подчеркивала, что Особый архив практически не изучен: "поединичной обработки фондов не было... Составили короткие аннотации - тема, предмет... Тут если сведущий человек "нырнет", возможны самые неожиданные находки". Пафос журналистки, газеты был в призыве добиваться открытия Особого архива. И призыв этот вскоре был властями услышан... А дальше появляется Правящий князь Лихтенштейна Ханс-Адам II, который весьма сочувственно наблюдает из своего старинного крепостного замка Вадуц за нашей перестройкой, за августовскими событиями 91-го года, за демократизацией страны и с интересом относится к первым шагам российских дипломатов в сторону установления полноценных государственных отношений. Правящий князь, в частности, выказал большую заинтересованность в возвращении личного архива Лихтенштейнов, пропавшего на территории Австрии в 1945 году. Не мог ли он оказаться у нас? Тем временем у посла Степанова после прочтения репортажей из Особого архива (как хорошо, что наши послы не утратили привычку читать "Известия", пусть уже и не "печатный орган Верховного Совета СССР"!) мелькает мысль: а действительно, нет ли там лихтенштейновских бумаг? Запрос в Москву, поиски, ответ: да, есть, и уже этот фонд, действительно попавший сюда в мае 1945-го из-под Вены, видели оксфордский профессор истории Стоун и какой-то австрийский гражданин (архив был уже открыт). Оба джентльмена, как оказалось, были поверенными людьми Ханса-Адама II, так что он уже владел информацией о местонахождении своих бумаг. Более того, он сообщил Степанову, что недавно на аукционе "Сотбис" приобрел "Архив Соколова" (первого следователя, работавшего летом 1918 года по поручению адмирала Колчака на месте расстрела царской семьи в Екатеринбурге и окрестностях), который, как он полагает, мог бы весьма заинтересовать российскую сторону и быть отдан взамен архива Лихтенштейнов. И был Правящий князь настолько поглощен мечтой заполучить бумаги рода обратно, что непременно желал видеть договор об обмене архивами. И Россия долго-долго думала, как ей поступить... В только что вышедшей книге "Незнакомый Лихтенштейн глазами первого российского посла" Андрей Степанов подробно описывает все сложности переговоров по этому вопросу, все мельчайшие (важные, скорее всего, лишь для профессиональных дипломатов) детали процесса, наконец, его завершение ко взаимному удовлетворению сторон. В болезненной проблеме реституции перемещенных ценностей договор с Лихтенштейном, по мнению посла, является на сегодня эталоном ее решения (и, увы, пока единственным примером). У этой современной истории очень хороший конец. Я имею в виду не только хорошие отношения между Россией и княжеством. Цитирую надпись автора книги, подаренной корреспонденту "Известий": "Элле Максовне Максимовой в знак глубокой признательности за уникальный вклад в решение архивной проблемы, существовавшей между нашей страной и Лихтенштейном долгие годы. А. Степанов. 5 февраля 2002 года". Игорь ШАБДУРАСУЛОВ, президент фонда "Триумф": - Я не буду говорить о той роли, которую "Известия" играли в общественной жизни России на протяжении этих восьмидесяти пяти лет и продолжают играть. Она очевидна. Могу только сказать, что "Известия" - одна из трех-пяти газет, которые я читал, читаю и буду читать. Этим все сказано. Борис СТРУГАЦКИЙ, писатель: - Я не мастер говорить юбилейные речи, но к газете "Известия" отношусь с большим уважением. Выписываю газету всю жизнь, лет двадцать-тридцать точно. "Известия" всегда выделялись из прочих солидностью и объективностью. Даже в советские времена "Известия" были более честными, чем другие газеты. И сейчас мне они нравятся: что называется, взвешенное издание. Излагаются всевозможные точки зрения, даются они, насколько я могу судить, без купюр, так что можно составить представление о мнении очень широкого круга российских граждан. А что Вы думаете об этом?