Жан-Марк БАРР: "Мне надоело заполнять собой кадр"

Многие у нас до сих пор помнят и любят Жан-Марка Барра за роль прирожденного ныряльщика в "Голубой бездне" Люка Бессона. Не меньшую славу ему принесло сотрудничество с Ларсом фон Триером - главная роль в "Европе" и второстепенные в "Рассекая волны" и "Танцующей в темноте". Усвоив правила фон-триеровской "Догмы", несколько лет назад Барр из актера превратился в режиссера. В московских кинотеатрах уже идет его второй фильм "Слишком много плоти", снятый в сотрудничестве с Паскалем Арнольдом. На следующей неделе в прокат выходит режиссерский дебют Барра - фильм "Любовники". Накануне премьеры Жан-Марк БАРР встретился с корреспондентом "Известий" Марией КУВШИНОВОЙ. - "Любовники" имеют сертификат, что фильм снят в соответствии с правилами "Догмы". Не скучно ли вам следовать канонам, придуманным другими людьми? - "Догма" призывает убрать из кино все искусственное. Когда ты снимаешь без оглядки на освещение, появляется необыкновенная режиссерская свобода. Можно идти по улице с камерой, и все будут принимать тебя за туриста - не нужно останавливать движение, не нужно нанимать массовку, не нужно платить за аренду площадки. Это дает мне возможность быть и сценаристом, и режиссером, и оператором, и продюсером, очеловечивая свою работу, - чего очень трудно добиться в нашем промышленном корпоративном мире. В традиционном кино все образы очень гладкие, актеры похожи на кукол. В последнее время, как актер, я просто-напросто заполнял собой кадр. Мне хорошо платили, но я не чувствовал никакой отдачи. Когда ты снимаешь свой фильм, выполняя сразу несколько функций, кровь поднимается к голове. Мне нравится такое возбуждение. Именно твои инстинкты начинают определять то, что ты будешь делать. - Вам больше не интересно сниматься в блокбастерах? - Я только что снялся в боевике. Занимаясь всем понемногу, я просто не хочу участвовать в пропаганде коммерции, которая сводит кино к чему-то очень примитивному. Я заметил, что и в России экраны переполнены совершенно одинаковыми американскими фильмами. Люди стали забывать, что такое настоящая драма. Я не бэбиситтер и не хочу смотреть на то, во что даже мальчишки перестали верить. - Вы помните, когда решили из актера превратиться в режиссера? - Мне всегда хотелось снимать кино, но не было походящих условий, связей, денег. Когда в Канне показали первые фильмы "Догмы", я понял, что тоже могу купить камеру и сделать картину. Мы как будто снова очутились в 60-х годах, как будто бы вернулась эпоха "новой волны". То, что мы делаем, требует от нас мужества: мы стараемся показать, что голливудской индустрии есть альтернатива. - Ларс фон Триер - ваш гуру? - Его одобрение было не основной целью творчества, но мне хотелось, чтобы ему понравилось то, что я делаю. - Вы говорили, что сняли "Любовников" для того, чтобы зрители, выходившие из зала, снова захотели влюбиться. Вы уверены, что у вас это получилось - у ваших героев столько проблем?.. - Любовь все равно существует. Мы не хотели показывать постоянное блаженство. Это борьба. - "Любовники" - достаточно целомудренный фильм, особенно по сравнению с вашей картиной "Слишком много плоти", которая вызвала в нашей стране неоднозначную реакцию... - Этот фильм позволяет зрителю задуматься о его собственном сексуальном образовании. То, что мы видим по телевизору и в кино, гораздо вульгарнее. Если вас что-то смущает, возможно, дело в вас? - Вы прожили в Америке двадцать лет, ваш отец американец, но с Голливудом вы боретесь... - Ни с кем я не борюсь. Мы просто задали себе вопрос: а что мы знаем о сексе? В "Слишком много плоти" действие происходит в маленьком американском городке, жители которого считают главного героя сексуальным инвалидом. А он - совершенно нормальный человек. Поняв это, он хочет жить свободно, что вызывает гнев и негодование окружающих его неудовлетворенных людей. В разных странах люди реагируют на фильм по-разному: итальянцы и французы не смущаются, они хотят узнать больше, немцы смеются, англичане отворачиваются, не хотят смотреть. Возникает вопрос: а как они были воспитаны, если их смущают такие простые вещи? - Как вы относитесь к тому, что английский журнал Empire назвал вас одним из самых сексуальных актеров в истории кино? - Во Франции про это уже забыли, а в России до сих пор помнят? Я надеюсь, что меня все-таки считают скорее хорошим актером, а не секс-символом. - В России очень любят "Голубую бездну" Бессона. - До сих пор? Пятнадцать лет прошло. - Мне больше нравится "Европа" Ларса фон Триера. - Мне тоже. Это антитеза "Голубой бездне" - фильм про идеалиста, который утонул в своем идеализме.