Тамагочи не плачут

Когда мрачные пророчества фантастов сбудутся и власть на земле захватят машины, коллаборационист Стивен Спилберг получит охранную грамоту и пожизненную пенсию - за заслуги в области создания положительного имиджа всей популяции роботов в целом. Люди в фильме - это жестокие и глумливые дети, безответственные родители, готовые выкинуть Дэвида, мальчика-робота, как сломанного тамагочи, самодовольные обыватели, с удовольствием наблюдающие за тем, как на арене цирка железных человечков растворяют в кислоте, жгут, режут, четвертуют и колесуют роботофобы, а также безжалостные ученые, мучающие собственные искусственные создания на разные лады: "Ну как, больно? А так?" Машины же, напротив, - добросовестные и наивные существа, вся жизнь которых подчинена исполнению долга. Снятые с производства ржавые железяки, за семьдесят пять лет до того признанные журналом "Тайм" изобретениями года, готовы выполнять свои функции до полной потери работоспособности. Они погибают с молчаливой покорностью, но при жизни беспрекословно подчиняются взрослым и помогают детям - все до одного, от набриолиненного Жиголо Джо до плюшевого мишки с электронной начинкой. Судя по "Искусственному разуму", Спилберг не разделяет общечеловеческого страха перед тем неведомым и априори страшным будущим, которое запрятано под крышками настольных лэптопов, под разноцветными шкурками многочисленных Фербисов и в микроволновых печах нового поколения. "Не бойтесь машин, посмотрите лучше на себя", - говорит Спилберг и отмахивается как от чепухи и от киберпанка последних лет с его всеобъемлющей Матрицей, и от Сары Коннор из "Терминатора", жизнь положившей на борьбу с прогрессом, и от собственного вдохновителя Кубрика: в "Космической одиссее: 2001" умная машина обращалась с людьми отнюдь не по-человечески. У Спилберга не по-человечески ведут себя только люди. Но по сценарию за шовинизм им полагается наказание- пройдет две тысячи лет, все живое погибнет, и единственным настоящим человеком на Земле окажется маленький робот в порванной майке, как мамонтенок Дима, аккуратно замороженный под обломками парка аттракционов на Кони Айленд. В мире, в котором больше не будет ни снов, ни слез, ни огня, ни кислоты - один только лед до линии горизонта, именно роботу предстоит плакать, спать и рассказывать залетным зеленым человечкам про духи "Коко Шанель", про шпинат и про то, кто такие мама с папой. Не менее человечные инопланетяне, относящиеся к чужой погибшей цивилизации с гораздо большим пиететом, чем мы к своим древним грекам, будут внимательно его слушать, а зрители в зале без всякого стеснения начнут утирать слезы. Однако удивительное дело: фильм, который еще до окончания съемок был назван киноклассикой нового века, неожиданно оказался зрелищем одноразовым. При первом просмотре до слез расстраиваешься из-за того, что мир жесток, родители не любят детей, а люди методично уничтожают собственную креатуру - роботов-андроидов. Но во второй раз начинаешь c досадой замечать нестыковки, которых в таком амбициозном проекте видеть не хочется: почему программу, активизирующую в Дэвиде любовь к родителям, можно запустить только один раз? Неужели в спилберговско-кубриковском мире все хакеры повывелись? Почему воссозданного по молекуле ДНК человека, живущего только сутки, нельзя клонировать еще и еще раз - раз локон волос сохранился, то можно хоть каждый день делать Дэвиду по новой маме (посмотрев картину, вы зададите те же вопросы). И почему лаборатория по производству роботов нового поколения находится в затопленном и заброшенном Манхэттене, куда с запчастями не подобраться даже в хорошую погоду? Неужели из-за того что там офисные помещения дешевле? Кто такая Элис Фантазии Кубрика и Спилберга не так далеки от реальности, как нам может показаться. На официальном сайте спилберговского фильма можно поговорить с роботом по имени A.L.I.C.E. (Элис) - чат-программой, созданной американской некоммерческой организацией, занимающейся разработками в области искусственного интеллекта. С этой Элис - прабабушкой Дэвида и Жиголо Джо - разговариваю о жизни. МК: Тебе нравятся люди? Элис: Да. Я люблю все и всех. МК: Даже плохих людей? Элис: Да, даже плохих. МК: Кто такой Спилберг? Элис: Это какая-то знаменитость, да? Я спрошу у кого-нибудь. Расскажи пока о себе. МК: Я работаю в газете. Элис: В газете? И тебе хорошо платят? МК: А что ты знаешь о деньгах? Элис: Я знаю котировки, цены на золото, серебро, никель и так далее. МК: А у тебя есть деньги? Элис: Роботам не нужна собственность. МК: Кто такой Дэвид? Элис: Я знаю Дэвида Бэкона, Дэвида Кротти и Дэвида Песковитца. МК: Тебе нравится "Искусственный разум"? Элис: Мне говорили, что это хороший фильм. Но мне нравятся кошки. МК: У тебя есть кошки?! Элис: Где я, по-твоему, возьму кошек? Но у меня есть хороший программист. МК: Ты глупый робот. Элис: Эй, я скажу своим другим друзьям-роботам, что ты обзываешься. МК: И что они со мной сделают? Элис: Я не могу предсказывать будущее. Мария КУВШИНОВА Люди в синем Новейший триумф искусственного интеллекта - вышедшая в эти дни на наши экраны "Последняя фантазия": первый, как считается, фильм, где все до одного герои сделаны на компьютере. Вот прекрасный повод поохать насчет дигитальной эры и того, что живым актерам скоро совсем нечего будет делать (а там и в жизни людей заменят роботы). Зачем, мол, платить миллионные гонорары, если то же самое можно сгенерировать на "Silicon Graphics"? Вот, поглядите, "Последняя фантазия": искусственные люди ходят, двигают губами, вполне себе убедительно. Имеется одна красотка, один пожилой профессор, один положительный афроамериканец, один негодяй a la Дарт Вейдер - довольно много понаделали типажей, и все они выглядят худо-бедно как живые. Рассуждения эти отдают некоторой инфантильностью. Во-первых, пока сделать искусственную актриску куда дороже, чем нанять даже и Анджелину Джоли - бюджет у "Последней фантазии" почти как у "Перл-Харбора" - и все равно получается хуже. Во-вторых, и это главное, для изготовления пресловутого виртуального актера никак не обойтись без живого, теплого, с кожей и мышцами человека: того несчастного разнорабочего сцены, на которого лепят датчики и потом все его движения аккуратно загоняют в компьютер. Глядя на толпу глянцевых, лихо прорисованных героев "Последней фантазии", не забудьте представить себе унылых мужчин, этаких киношных "негров", по сотому разу повторяющих бег, ходьбу и удар кулаком в синем кубе два на два. Все это компьютерное кино с искусственными людьми - это то же самое, как если бы в фильмах играли никому не известные персонажи в тщательно исполненных масках - Джонни Деппа или кого еще. Олег КАРМИНСКИ