Как царь Горох воевал с грибами

Примечательная деталь: куда-то полностью исчезли НАТОвские неофиты, еще недавно при каждом удобном и неудобном случае желавшие быть plus royaliste que le roi и демонстративно подчеркивавшие свое неслыханное союзническое рвение. Чешский президент Вацлав Гавел, так отстаивавший всемерное расширение НАТО на восток и так рвавшийся в бой при каждой новой акции союза на Балканах, попросту пропал, как в сказке, когда черт приходит за человеком. Все адепты нового миропорядка, священным палладием которого они торжественно объявляли НАТО, сидят и носа не кажут. Редкостная скромность. История не нова. Еще в давние советские годы, когда мировая система социализма казалась нерушимой, имелись, однако же, сильные сомнения насчет особой преданности союзников СССР по Варшавскому договору. Случись чего - и Бог весть, как исполняли бы они свои обязательства. Но тогда казалось, что с покоренных народов взятки гладки, а члены НАТО - народы отнюдь не покоренные, и потому от них можно ожидать большей исправности. Оказалось, что не слишком. Дело, вероятно, в том, что слишком велики оказались ножницы между той главной и единственной задачей, ради которой НАТО существовало сорок лет - с 1949 по 1989 год, и формально-правовой конструкцией союза. Североатлантический альянс был создан, чтобы отражать советское вторжение в Европу, а записанный в п.5 Устава НАТО принцип коллективной обороны "Нападение на одного из членов союза является нападением на всех" имел целью не допустить так памятной по концу 30-х гг. ползучей экспансии, когда малые страны захватывались агрессором одна за другой. Отныне малые страны, считавшиеся наиболее вероятным объектом нападения, были прикрыты зонтиком союзной им великой державы - США. И друзья, и противники НАТО именно так и понимали цели и задачи союза - консенсус был полный. Однако из соображений дипломатического такта данная стратагема, лежавшая в основании союза, никак не была прописана на юридическом уровне. В принципе можно было прямо и грубо написать, что casus foederis наступает тогда и только тогда, когда СССР нападает на одну из стран НАТО, но никто не находил нужным специально прописывать то, что и так всем казалось само собой разумеющимся. Не от Китая же, а равно не от Австрии со Швейцарией собирались обороняться члены НАТО. С распадом СССР и ОВД альянс оказался в подвешенном положении. Военно-политический союз продолжал существовать, а возможность возникновения casus foederis, то есть такой ситуации, которая должна приводить в действие механизм союзнических обязательств, - эта возможность исчезла. Союз, рассчитанный на невозможный casus foederis, есть нонсенс, и все 90-е гг. НАТО пыталась преодолеть этот нонсенс. Либо декларируя с подачи своих восточноевропейских клиентов, что сокрушительная агрессия с востока по-прежнему реальна, либо произвольно и противоправно расширяя понятие casus foederis - см. балканские подвиги альянса. Мышья беготня представлялась столь увлекательной, что никому не приходило в голову задуматься над тем, возможен ли в новых условиях casus foederis, полностью соответствующий союзным договоренностям, но при этом не имеющий ничего общего со стратагемами, принятыми по умолчанию в качестве бесспорных. Террористическая атака против Америки была именно таким случаем - агрессия есть, и чудовищная, русские же танки Европу нимало не утюжат, - и разрыв между тем, что принималось всеми по умолчанию, и писаными статьями договора оказался непосилен для союза, которого - в жизни, не на бумаге - больше не существует. Скорее всего это было неизбежным. Союзы создаются в расчете на конкретную войну с конкретным неприятелем, и возникновение новых войн и новых неприятелей безжалостно ломает прежние коалиционные структуры. Америка скорее всего выстоит, и дай-то Бог, чтобы выстояла, но североатлантический альянс погиб 11 сентября. О расширении НАТО на восток можно больше не беспокоиться - некому расширяться.