28.VII - 3.VIII

Покуда российские СМИ - были Третьим Римом, стали вторым Содомом и Гоморрою - все более захлестывает мутная волна насилия и порнографии, духовно возрождающиеся СМИ Запада, напротив, овладевают животворным жанром агиографии, причем героев для житий находят в нашей, русской жизни. Заинтересовавшись проблемами радиостанции "Эхо Москвы", газета "Таймс", заслуженно считающаяся одним из ведущих центров современной агиографии, опубликовала житие А.А. Венедиктова, написанное столь проникновенным языком, что текст московской корреспондентки британской газеты может быть поставлен наравне с "Повестью об Алексии, человеке Божьем". Тридцать лет назад Хедрик Смит, московский корреспондент газеты "Нью-Йорк таймс", написал книгу "The Russians", в которой отмечал, что у русских необычайно сильна агиографическая традиция рассказов о Ленине, являющемся на страницах житий как "изобретательная смесь Джорджа Вашингтона и Санта-Клауса". Вдохновленная старинной книгой Смита британская корреспондентка порадовала читателей аналогичной смесью - "Главный редактор Алексей Венедиктов, диссидентствующий учитель истории, за приятной внешностью которого скрывается мощный интеллект, решительно намерен бороться за свободу слова в России. Венедиктову 45 лет. Он постоянно оказывается диссидентом". Дальнейший текст жития о постоянных диссидентских подвигах Венедиктова явно вдохновлен знаменитой арией из северокорейской революционной оперы: "Ради возрождения прекрасной страны// Тридцать лет прошел сквозь бури-невзгоды// Маршал Ким Ир Сен", а наиболее чудесный эпизод жития относится как раз к началу 70-х гг. прошлого века, когда человек Божий работал почтальоном. "Однажды ему дали указание прекратить носить почту в одну из квартир, потому что ее стал забирать себе КГБ. "Мне позвонили и сказали, что в этой квартире живет враг народа. Я тайком просовывал почту под дверь". Потом выяснилось, что он носит ценную корреспонденцию известному правозащитнику Сергею Ковалеву". Современная британская агиография является важнейшим историческим источником по тактике КГБ, применявшейся в борьбе с диссидентами, причем тактика эта оказывалась на редкость причудливой. Если ценную корреспонденцию С.А. Ковалева стал забирать себе КГБ, то проще всего было бы забирать ее непосредственно в отделении связи, вовсе не выдавая ее почтальону. Именно так действовали перлюстраторы во все эпохи. Чекисты же, взявшие в разработку С.А. Ковалева, предпочли много более изощренный способ, заключавшийся в том, чтобы ценная корреспонденция без всякого надзора путешествовала в сумке А.А. Венедиктова и лишь затем попадала в руки органов, причем, когда благодаря мужеству А.А. Венедиктова письма исправно доставлялись адресату и, следственно, не доставались КГБ, оперработников судьба корреспонденции нимало не тревожила. Другая необычная особенность тактики ГБ заключалась в том, что телефонные собеседники молодого диссидента называли С.А. Ковалева "врагом народа". В многочисленных диссидентских мемуарах случаев такого словоупотребления не отмечалось, ибо органисты той эпохи любили подчеркивать, что они - это совсем не то, что былые сталинские соколы, и всячески изображали из себя добрых (сравнительно со сталинскими) следователей. То ли Венедиктову звонили какие-то особо бдительные ветераны НКВД (но тогда удивляет их легкомысленное отношение к ценной корреспонденции), то ли его собеседниками были, напротив, тайно внедренные в ряды органов диссиденты-подпольщики, нарочито говорившие архаическим языком НКВД в видах лучшей конспирации. Возможно же не было ни соколов, ни органов, а всего лишь глупое телефонное хулиганство друзей А.А. Венедиктова (см. рассказ Зощенко про пьяный телефонный звонок в Кремль к т. Троцкому и учиненный друзьями-шутниками ответный звонок якобы от т. Троцкого, перепугавший всех насмерть). Что конечно же нимало не снижает высокого воспитательного значения житийного жанра. Ибо с не меньшей силой житийная нота прозвучала сразу же после двух знаменательных событий: избрания 1-го секретаря Горьковского обкома КПСС Г.М. Ходырева нижегородским губернатором и немедленного вслед за тем приостановления Г.М. Ходыревым своего членства в КПРФ в связи с "особой политизированностью" нижегородских граждан. Деполитизация 1-го секретаря произвела на правых политиков самое благоприятное впечатление. Лидер СПС Б.Е. Немцов указал, что Г.М. Ходырев шел на выборы "не как коммунист, а как грамотный и порядочный человек" (отчего бы в таком качестве было не ходить на выборы также и члену СПС Д.А. Савельеву?) и потому правые силы его всячески поддержат, а С.В. Кириенко предался лирическим воспоминаниям о том, как в 1990 г. 1-й секретарь лично давал ему рекомендацию для поступления в Академию народного хозяйства. Не менее лирическим воспоминаниям может предаться и Немцов. Хотя в героические дни августа 1991 года до Немцова и дошли тревожные слухи о том, что 1-й секретарь Ходырев в видах поддержки ГКЧП щедро раздает нижегородцам водку и колбасу, слухи оказались неосновательными, ибо водка с колбасой отсутствовали в природе, после чего великодушный Немцов, сменивший Ходырева на руководстве областью, помог ему развернуть частную торговлишку сахаром, с тем чтобы опальный 1-й секретарь горечь своей жизни преобразовывал в сладость. Дело явно идет к тому, что истинным родоначальником нижегородского либерализма будет объявлен последний руководитель Горьковского обкома. Бесспорно, как коммунист Г.М. Ходырев не выдерживает никакого сопоставления с В.И. Шандыбиным, однако победительная легкость приостановки партийной деятельности может быть, наряду с природным либерализмом, объяснена также и другим обстоятельством. Уже в премьерство Е.М. Примакова выяснилось великое значение разрядных книг для установления правильных отношений между руководством КПРФ и бывшими членами руководства КПСС. Знатный Евгений Максимович, достигший звания члена Политбюро ЦК КПСС (при том даже, что Политбюро уже было горбачевское, т.е. сильно обтрепанное), никак не мог избавиться от привычки смотреть сверху вниз на мелкого аппаратчика Зюганова. Ходырев хоть и не в Политбюро, но в ЦК все же состоял, и ему, после долгих бурь-невзгод вернувшемуся в свою исконную вотчину, также нимало не улыбается состоять под началом худородного инструктора Геннадия Андреевича.