Режиссер Алексей Попогребский избран председателем «Киносоюза». Объединение кинематографистов, основанное Эльдаром Рязановым, Юрием Норштейном, Алексеем Германом-старшим и другими известными режиссерами, также получило новое правление, в которое вошли 15 человек. «Известия» расспросили Алексея Попогребского о состоянии дел в современном российском кинематографе и его собственных творческих планах.
— Какие проблемы в российской киноиндустрии вы можете отметить? Год назад вы рассказали «Известиям» об актерах, которые «сами роют себе могилу»...
— Да, то интервью разобрали на цитаты (смеется). У нас в стране была колоссальная демографическая проблема с актерами среднего возраста. В 1990-е годы на актерские заработки прожить было невозможно, и люди просто уходили из профессии. Имена известных актеров, которым сейчас по 35–55 лет, действительно можно пересчитать по пальцам одной руки. Я когда-то шутил, что, начав снимать Сергея Пускепалиса, увеличил пул наших хороших актеров среднего возраста сразу на 25 процентов.
С молодыми же всё обстоит получше. Взять даже троицу, с которой мне удалось поработать на «Оптимистах» — Егор Корешков, Риналь Мухаметов и Артем Быстров. Во-первых, это личности колоссального таланта и трудоспособности, во-вторых, они только-только обретают силу в профессии. Актеры очень хорошей школы, умные, тонкие, обаятельные. На новую поросль, которая пришла в 2000-х, у меня большие надежды. Я говорю именно про мужчин, потому что именно с ними у нас проблема. А вот хороших актрис, к счастью, хватает.
— Есть мнение, что профессиональное образование актеру не требуется. У звезды «Притяжения» Ирины Старшенбаум его нет, и режиссер фильма Федор Бондарчук говорит: «И слава богу».
— Я с этим не согласен. Конечно, когда работаешь с непрофессионалом, но у тебя при этом всё получается, можно сказать: «Ну и слава богу». Однако в целом недостаток образования киноактеров — это очень болезненный вопрос. У нас блестящая театральная школа, но, к сожалению, почти полное отсутствие школы киноактерской. Даже во ВГИКе крайне мало учат работать на камеру. В Московской школе кино есть актерский факультет — его возглавляет Ингеборга Дапкунайте. Там всё «заточено» под работу с режиссером на камеру. И это правильно.
Важно понимать, насколько отличается работа на камеру от сценической игры, нацеленной на зрительный зал. Это почти две разные профессии. Те, кто у нас сейчас прекрасно «живут» на экране, научились этому на своем опыте. Однако есть блистательные театральные актеры, у которых не очень складывается карьера в кинематографе, они просто «из другого теста». И наоборот.
— Этой весной все обсуждали ваш первый сериал «Оптимисты». И отзывы были довольно противоречивые.
— Очень хорошо! Я этому рад и считаю, что так и должно быть. В целом я доволен и откликами, и результатами. Когда делаешь кино — снимаешь 2–3 минуты полезного материала за 12 часов смены. Это стандарт для полного метра. В сериале мне нужно было снимать по 8–10 минут в день — это так называемая выработка. Приходилось работать на инстинктах. Для меня это была проверка спортивным режимом — такой скоростной спуск или слалом-гигант. И веха в моей фильмографии, которой никогда не буду стыдиться. Напротив, горжусь.
— Несмотря на главную претензию — «такого никогда не было, всё переврали»?
— Да. Мы настолько хорошо всё проштудировали, что позволили себе вольности ради художественного замысла. На каждый вопрос по историческим фактам у нас есть что ответить. Мы владеем материалом. Конечно, мы переместили некоторые события по датам, изменили какие-то имена, предложили новые трактовки подноготной показанных событий, но всё равно это 1960 год.
— Вы согласитесь вновь поработать над многосерийным проектом?
— Могу сказать, что синопсис «Оптимистов-2» уже существует. И при определенных обстоятельствах я готов пуститься в это плавание. В том числе из-за своих амбиций. Это как у рок-группы — она всегда подтверждает свой уровень вторым альбомом, потому что первый мог получиться случайно.
Я сам себе доказал, что могу качественно снимать в таком темпе. Кроме того, наш проект заканчивается многоточием. И события, которые следуют за показанным в «Оптимистах» 1960-м годом, еще более интересны. Можно накрутить еще более острые сюжеты, многое сделать с нашими персонажами: ни одна из линий не доиграна. Мы уже знаем, что будет происходить с ними дальше.
— А как насчет кинопланов?
— Они есть. Вместе с моим любимым и постоянным продюсером Романом Борисевичем мы вынашиваем идею большого кино. У меня есть нереализованный сценарий, который можно и нужно переписать в другом жанровом ключе. Но сейчас мне просто нужно немного выдохнуть, собраться с мыслями и понять, что делать дальше.
— То есть конкретных планов, что снимать, еще нет?
— Конкретными планами не надо смешить судьбу. Есть желание работать, есть наметки, но, помимо всего прочего, еще есть колоссальная, дико интересная занятость в Московской школе кино, где я курирую программу «Режиссура».
— Вы понимаете, чего сегодняшний зритель ждет от российской режиссуры? И как вы лично можете ответить на его ожидания?
— Я, например, впервые в своей кинокарьере снимал костюмное ретро. Сознательно вступил на эту территорию, потому что понимал: через историю об этой эпохе и этих персонажах могу рассказать о себе, своих близких и нашем времени. Но обратите внимание: российские фильмы, лидеры бокс-офиса, практически все обращены в прошлое. Это, конечно, огорчает. Только одна из недавних новинок, «Притяжение», посвящена настоящему и отчасти будущему. Очень хорошая картина, которая мне понравилась. Новая форма — фантастика, — но о нас сегодняшних.
Так что в большом кино я точно не хотел бы вступать на территорию ретро. К тому же у людей появляются определенные ожидания в отношении подобных сюжетов. Про какую еще блистательную страницу нашей истории можно рассказать? Спорт, война, что-то еще? Мне же хочется говорить о настоящем, и все мои кинофильмы были о настоящем. Они «жили» на территории авторского кино, но аудитория при этом постоянно росла.
— Вам важен массовый успех фильмов?
— Хотелось бы сделать то, что будут смотреть очень многие люди. Я не кокетничаю, когда говорю, что снимаю кино не для себя. Я думаю о зрителе. Просто у этого зрителя может быть разное «лицо» — в зависимости от фильма. Я каждый раз вспоминаю о том, что кино тратит деньги и должно деньги приносить. Но снова и снова играть на том, что уже было пройдено, не хочется.
Справка «Известий»
Алексей Попогребский в 1995 году окончил факультет психологии МГУ им. М. В. Ломоносова. Режиссер и сценарист картин «Коктебель», «Простые вещи», «Как я провел этим летом». Лауреат Московского кинофестиваля и «Кинотавра», обладатель кинопремии «Золотой орел».