Кризис в германской экономике оказался более затяжным, чем можно было ожидать: второй год подряд ВВП страны сокращается. До сего дня такое было только один раз. Но спад или, как минимум, стагнация фиксируются сразу по множеству направлений — от деиндустриализации до состояния рынка жилья, то есть легкого выхода из ситуации не наблюдается. Единственное, что могло бы относительно быстро стабилизировать положение дел в экономике, — восстановление торговли с Россией, в первую очередь — энергоресурсами. Подробности о спаде в ФРГ и перспективах крупнейшей западноевропейской экономики — в материале «Известий».
Не вышли из пандемии
Если брать послевоенную историю, то последний и единственный раз трудности такого масштаба в Германии возникали в 2002–2003 годах. Циклический кризис, связанный с последствиями финансовых неурядиц в Азии и Северной Америке на рубеже веков, привел к снижению ВВП на протяжении двух лет подряд. Тогда выйти из него удалось благодаря реформам Герхарда Шрёдера, которые дали эффект в середине нулевых. Либерализация законодательства, ставка на наращивание экспортных мощностей, фискальная умеренность — всё это привело к тому, что Германия стала локомотивом европейского экономического роста.
Не стоит забывать и о том, что на первых порах на национальную экономику благотворно воздействовали евро и, конечно, расширение энергетического сотрудничества с Россией. Нефть, уголь, но прежде всего — газ поступали из России в Германию во всё больших объемах, подогревая рост. В то время как юг Европы страдал от тяжелого долгового кризиса, ФРГ серьезных трудностей не испытывала.
Сейчас — повторение той ситуации. В 2023 году ВВП страны упал на 0,3%, а в минувшем — на 0,2%. Что интересно, еще в начале года предсказывалось, что рецессия в Германии окажется короткой, и уже в 2024-м она вернется на траекторию подъема. Но в промышленности кризис никуда не девался: показатели деловой активности оставались на отрицательном уровне вплоть до конца года, ни разу не превысив даже 45 пунктов (цифра выше 50 означает рост активности, ниже — падение). В принципе, дела шли не очень хорошо по всей Европе, но в Германии спад был наиболее акцентированным.
В целом, восстановление после пандемии в ФРГ не задалось. В 2020 году Германия пережила относительно легкий спад (–3,7%, для сравнения: во Франции ВВП упал почти на 8%), но не случилось и отскока. ВВП вырос на 2,6% в 2021 году и 1,4% в 2022-м, в то время как в большинстве европейских стран цифры были на уровне 5–7% в эти годы.
На начало 2024-го можно было констатировать, что ВВП страны в период с 2019 года не изменился — результат в современной истории вообще очень редкий для любого государства. Разве что у свалившейся в де-факто дефолт Греции в 2010-е был более длительный период застоя. Сейчас же можно говорить о том, что крупнейшая экономика Европы деградировала. И спад начала «нулевых» на этом фоне выглядит совсем несерьезным.
Но ее проблемы начались еще до пандемии. 2017 год стал пиковым для германской промышленности. Сразу стоит отметить, что ФРГ можно назвать лишь частично постиндустриальной страной (точно так же, как, например, Японию или Китай): доля промпроизводства у нее в начале 2020-х годов составляла без малого 30%. В США, для сравнения, на 10 с лишним процентных пунктов меньше.
Если брать показатели производительности труда, то всё еще хуже. Роста по этому показателю не наблюдалось с 2015 года. Хотя это общая проблема для развитых экономик в наше время, в Германии технологическая стагнация (а именно технологический прогресс может быть единственным источником роста производительности в долгосрочной перспективе) стала настоящим бичом.
Цифровизация экономики если и не провалилась, то идет крайне медленно. По скорости интернета ФРГ проигрывает многим странам Восточной Европы, например Польше, Румынии или Словакии, и лишь незначительно превосходит такое относительно слаборазвитое государство, как Молдавия. Что и говорить о развитых соседях вроде Франции или Дании.
При этом Германия находится в лучшем географическом положении в плане интернетизации: страна заселена равномерно и плотно, так что особых проблем в том, чтобы окупать протягивание кабелей в удаленные городки и деревни, быть не должно. Крупных интернет-компаний в Германии почти нет, а Берлин, который призван лидировать в плане развития IT и вообще «креативного класса», по-прежнему остается сравнительно бедным городом (не так уж много столиц в Европе, где ВВП на душу меньше среднего по стране).
Аналоговый кризис
Таким образом, главной экономической силой Германии остается традиционная, «аналоговая», промышленность. Химпром, производство инструментов, машиностроение, автомобилестроение и множество других отраслей.
Качество немецких изделий во все времена было широко известно — как минимум с начала XX века они пользовались высочайшей репутацией. При этом цена, хотя и являлась относительно высокой, как правило, оправдывалась. Но именно она стала жертвой энергетического кризиса начала первой половины 2020-х. Конфликт на Украине и радикальные санкции против стратегического торгового партнера страны — России — привели к взлету цен на газ и другое топливо в несколько раз. При этом для многих отраслей немецкой промышленности (в первую очередь, для химпрома) стоимость газа обеспечивает несколько десятков процентов себестоимости. В течение 2023–2024 годов сотни предприятий закрылись или резко сократили объемы производства.
Автомобилестроение, флагман германской экономики, не так сильно зависимо от цен на газ и уголь. В большей степени — от цен на нефть, но здесь болезненность от разрыва была не столь велика. Однако возникли две другие проблемы. Во-первых, партия «Зеленых», получившая представительство в правительстве Олафа Шольца, продавила различные ограничительные программы, предусматривающие принудительный переход на электромобили к 2030-м годам. Это крайне негативно повлияло на инвестиционные программы и вообще уверенность в завтрашнем дне германских корпораций.
Между тем в области производства электрокаров возникли трудности в плане конкуренции с китайскими производителями вроде BYD. Традиционных конкурентных преимуществ, как в части строительства автомобилей с ДВС, у них не было, а бороться с китайцами, которые значительно опередили их в «экономике масштаба», оказалось невероятно сложно. Результат налицо: Volkswagen, к примеру, сокращает рабочую силу к 2030 году на 35 тыс. человек, а объем производства машин уменьшится примерно на 730 тыс. штук.
Хорошо только с долгами
Существуют и более общие проблемы национальной экономики. Инвестиции в ФРГ из ЕС практически перестали расти. По капиталовложениям из-за пределов блока ситуация чуть лучше, но в целом даже во Францию (про ведущие мировые державы вроде США и Китая даже не упоминаем) инвестируют больше и активнее. С 2015 года в Германию хлынули две большие волны беженцев: первая из Сирии и вообще Ближнего Востока, а также Африки, вторая — с Украины. Но ни одна из них не решила проблему недостатка рабочей силы в стране. Больше половины беженцев и других вынужденных мигрантов остаются вне официальной экономики, являясь бременем для нее.
Что касается тех жителей Германии, которые имеют полную занятость, то здесь показатели тоже неважные. В среднем немец работает около 1350 часов в год, что является одним из худших результатов по всему ОЭСР (в США, для сравнения, около 2000 часов, примерно столько же и в России). В теории эти люди могли бы работать побольше, но в данной ситуации совершенно не факт, что им найдется куда применить свой труд.
Одно из немногих светлых пятен Германии — низкий уровень национального долга. Жесткая фискальная политика этого и прошлого правительств, а также консервативные суды, постоянно блокирующие расширение госрасходов, держат госдолг на уровне ниже 70%. Это намного меньше, чем почти в любой стране Европы (в Британии и Франции 100% стало нормой, а в Италии этот уровень превосходит 130%). Это довольно широкое пространство для фискального маневра. Но этот финансовый резерв можно потратить и без особого толка, лишь разогнав инфляцию, если не будут проведены масштабные реформы.
В целом Германия столкнулась с массой проблем на таком количестве фронтов, что хорошего единственного решения для нее сейчас просто нет. Тем не менее кое-какие негативные последствия можно преодолеть в максимально короткие сроки, не предпринимая никаких болезненных или непопулярных шагов. Восстановление связей с Россией и получение топлива с восточных берегов Балтики позволило бы быстро снизить издержки для германских компаний на проценты, а в отдельных областях и на десятки процентов. Что немеденно бы вернуло экономику к росту, пусть и скромному. Не случайно на последнем съезде партии «Альтернатива для Германии» одна из ее лидеров Алиса Вайдель пообещала перезапустить «Северный поток», сорвав всеобщие овации.