Ах, эта свадьба, свадьба, свадьба...
В «Современнике» сыграли «Свадьбу». Спектакль, созданный постановочной командой режиссера Егора Перегудова, получился под стать событию: пестрым, длинным, местами суматошным, местами утомительным, но запоминающимся.
Молодой режиссер обратился к литературным произведениям, в центре которых свадебное застолье и то, что ему предшествует. Иными словами, взглянул на процесс во всей его полноте и продолжительности. В списке, включающем сочинения Михаила Зощенко, Ильи Ильфа и Евгения Петрова, Бертольда Брехта, есть рассказ Михаила Жванецкого «Как шутят в Одессе», где речь идет о менее приятном мероприятии — похоронах. Благодаря ему спектакль украшают мрачно-торжественные выходы оркестровой банды. Люди ошиблись адресом. Шли на погребение, попали на бракосочетание.
Есть в этой подмене глубинный философский смысл. Свадьбой обычно заканчиваются романтические повествования о большой любви. Далее герои для автора и читателя словно умирают. Что с ними будет в прозаической семейной жизни, уже неинтересно, поскольку всё самое главное в их судьбе уже произошло.Так и здесь — пик эмоций герои переживают в свадебный период. Главная пара (Алена Бабенко и Евгений Павлов) кочует со свадьбы на свадьбу. Подпитывает угасающие чувства, а заодно наряду с оркестром и лейтрепликами («полведра водки за раз могу впить!») объединяет составляющие спектакль новеллы в единое целое.
Впечатление от новелл напрямую зависит от качества литературного материала. Бесспорный чемпион здесь «Свадьба» по мотивам рассказа Михаила Зощенко «Свадебное происшествие» — о скоропалительной женитьбе ответственного пролетария (Павлов) на многодетной матери (Бабенко). Точнее сценический пересказ ее киноэквивалента авторства Леонида Гайдая и Вячеслава Бахнова.
В свое время режиссер и сценарист обогатили сочинение Зощенко новыми персонажами и включили его в киноальманах «Не может быть!». Этот факт в программке почему-то не отражен, но на результате — полчаса чистого удовольствия — забывчивость постановщика не сказывается. Блестящий текст и яркие характеры ведут актеров и держат внимание зрителя. Играть эту новеллу можно без всяких постановочных ухищрений. Она так и подается — практически без декораций, с минимумом света.
В «Мещанской свадьбе» по Бертольду Брехту без помощи сценографа и художника по костюмам уже не обойтись. История лишена зощенковской краткости и блуждает по многочисленным сюжетным линиям — кто-то напился, кто-то завел интрижку, кому-то не понравился крем на торте… До финала зрители добираются утомленными, и в качестве ценных «фишек» вспоминают не перипетии сюжета, а искусство куафера (парики персонажей впечатляют разнообразием окрасов и моделей) и особенно — метаморфозы реквизита.
Усилиями художника Марии Трегубовой создан чудо-стол размером в полсцены. По мере того, как отношения присутствующих портятся, от него с треском отваливаются детали. В итоге от былого благополучия (надо полагать, не только интерьерного) остается гора обломков. Более оптимистично настроены авторы в водевиле «Сильное чувство» Ильи Ильфа и Евгения Петрова. В центре внимания снова стол — ристалище матримониальных самолюбий. И батарея сверкающих бутылок с «беленькой». Но пить за здоровье молодых гостям некогда: не отходя от свадьбы устраиваются — и успешно — личные судьбы.
Сочинение Ильфа и Петрова, будучи не менее запутанным, чем пьеса Брехта, воспринимается намного легче — уж очень знакомыми выглядят ситуации и разговоры. Девушка Ната (Татьяна Лялина) решила поменять мужа, чтобы улучшить жилищные условия, а на свадьбе выясняется, что улучшения не будет. Ее сестра Рита (Алена Бабенко) вознамерилась непременно выйти за иностранца, даром что счастье рядом, только руку протяни. В дополнение к этим темам приложены беседы гостей о деталях советского быта — службе, магазинах, пенитенциарной системе. Успех мини-сюжетов у публики полностью зависит от таланта рассказчиков. У каждого есть свои плюсы, однако вне конкуренции в этой сфере представитель старшего актерского поколения «Современника» Александр Кахун.
Спектакль мог бы восприниматься на одном дыхании, но молодого режиссера подводит желание объять необъятное. Наряду с «несущими основами» — Зощенко, Брехтом, Ильфом и Петровым — в постановку включены инсценировки рассказов Антона Чехова, созданные в период, когда он еще именовал себя Антошей Чехонте. В общий строй они не вписываются — ни стилистически, ни хронологически. А кроме того, достойны самостоятельного спектакля: в области отношений полов Антону Павловичу есть что сказать...
