Сдаваться нельзя
Вся эта история с допингом и недопуском российских спортсменов к соревнованиям — в жесткой ее форме — началась после победы России на сочинской Олимпиаде. Перед этим были просто «зернышки» отдельных проверок и выводов. Но сейчас ситуация обострилось до предела, всё окончательно превращается в политику. Мне как человеку, который всю жизнь в большом спорте, очень неприятно чувствовать, что моей стране могут просто не дать участвовать в Олимпийских играх.
Сейчас нам пытаются доказать, что сборная России не могла быть лучшей в медальном зачете Олимпиады-2014 — только потому, что на протяжении 15 лет до этого она такого превосходства не имела. Но при этом никто не обращает внимания, что, к примеру, традиционно слабая Канада вдруг оказалась лучшей на Олимпиаде-2010 в Ванкувере. Это тоже о чем-то говорит. Но нам доказывают, что канадцы идеальны. И поэтому их никто не проверяет. И только потом мир узнает, что Норвегия, Швеция или США во всех видах спорта с помощью «терапевтических исключений» для отдельных атлетов добиваются разрешения употреблять препараты, находящиеся у WADA в списке запрещенных. И, например, астма становится идеальным прикрытием для этих манипуляций. Но, как правильно сказал наш президент Владимир Путин, если вы больны — выступайте на Паралимпийских играх или лечитесь.
Весь удар концентрируется в направлении России. Мы не стали принимать предложенное нам решение: отправить в отставку команду, которая не справилась с медицинским обеспечением в Сочи. Мы отправили в отставку только замминистра спорта Юрия Нагорных. Но для США и Европы история на этом не закончилась.
Я много лет был первым заместителем у нынешнего президента Международной федерации лыжного спорта (FIS) Жан-Франко Каспера и хорошо знаю всё его окружение. Несколько раз за последние годы я вылетал в Европу и встречался с членами МОКа и руководителями международных федераций, а также с многочисленными западными спортсменами, олимпийскими чемпионами, занимающими сейчас серьезные должности в международных организациях, национальных олимпийских комитетах и национальных спортивных федерациях своих стран. Многие из них признают, что это — просто «информационная чума». Причем чума заказанная. И поэтому нас бьют, бьют, бьют... Долго ли будут бить? Вероятно, до последнего.
Что касается борьбы за чистоту организма спортсмена, то с некоторых пор она обрела серьезную коммерческую составляющую. В свое время ее очень активно начинали американцы и немцы. Вслед за ними китайцы — перед Олимпиадой-2008 в Пекине. Они за миллиарды долларов создали Университет медикобиологических проблем, который стал выпускать восстановительные лекарства для всей страны, не только для спортсменов. Почему Китай, находясь на 5–7-й позиции, с большим отрывом выиграл пекинские Игры? Если внимательно разобраться, у каждой страны есть своя программа медикобиологического обеспечения. И у нас — еще со времен СССР — были специальные диспансеры по всей стране. Это никогда и не скрывалось. Была программа восстановления и лечения спортсменов. Потом появились новые лекарства. Потом появились люди, которые зарабатывают на этом деньги. И так во всем мире.
Я прихожу к выводу, что если мы не отменим WADA и все эти десятикратные проверки, то мировой спорт не сдвинется с мертвой точки. У одного спортсмена за карьеру берут 100 с лишним проб — у него крови и мочи для анализов не хватит. Пора как в театральном мире или в космонавтике перестать друг друга проверять. Добилась страна успеха — хорошо. Значит, сердце и легкие лучше работают. Главное, чтобы в спорте не было наркотиков. А запрет на всё остальное надо отменять. И убирать эту гнилую обстановку вокруг МОКа, тем более WADA ему уже не подчиняется.
Мировой спорт сейчас теряет все позиции, которые были завоеваны со времен Пьера де Кубертена. Мы больше не тренируемся, а сдаем пробы. И проверяют нас и днем и ночью — до старта, во время старта и после старта. Этими проверками они не дают жизни спортсменам и тренерам. А спортивные руководители становятся проводниками этих инициатив, хоть их задачей является создание условий, когда спортсмен может бороться за победу и показывать максимум возможностей. Нам нужен большой программный документ по пересмотру всей системы управления спортом — и в России, и во всем мире. Чтобы это был именно спорт, а не соревнования политиков и бизнесменов.
Президент правильно говорит: страна не должна стоять на коленях. Мы всегда были сильными, были законодателями мод. Нужна большая работа по защите наших спортсменов в судах. Владимир Владимирович сказал, что эти действия Запада могут осуществляться специально под грядущие выборы. И это возможно, поскольку МОК обслуживает несколько крупных американских корпораций, которые выделяют спонсорские средства и влияют на организацию.
Я 30 лет знаю главу МОКа Томаса Баха и могу поручиться за его спортивную порядочность. Однако ему тяжело. На Западе есть много великих спортсменов, которые разделяют нашу позицию. И, на мой взгляд, их надо включить в состав независимой комиссии по противодействию допингу во главе с Виталием Смирновым. Они могли бы провести с нами конструктивную работу и донести до МОКа и WADA наши доводы, поскольку имеют существенно большее влияние на эти организации. Они росли и добивались успехов рядом с нами, знают наши достоинства и готовы помочь.
В этой нездоровой обстановке нам нельзя сдаваться. Еще есть немалый резерв в виде решений, контактов и аргументов, чтобы усилить наши позиции в переговорах, юридических спорах и защититься от этой беспрецедентной атаки.
Автор — член Совета Федерации от законодательного собрания Ростовской области, в 1996–1999 годах — председатель Государственного комитета Российской Федерации по физической культуре и туризму (Госкомспорт), в 2001–2010 годах — президент Олимпийского комитета России (ОКР), в 1985–2006 годах — президент Федерации горнолыжного спорта СССР и России, бывший главный тренер сборной СССР по горнолыжному спорту
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
