Потаенный Андропов

Юрий Владимирович Андропов - одна из самых противоречивых и до сих пор закрытых фигур в советском руководстве. Второй секретарь ЦК Компартии Карелии, чрезвычайный и полномочный посол в Венгрии (в том числе - во время революционных событий 1956 года), в течение 10 лет - руководитель Отдела ЦК КПСС по связям с соцстранами, секретарь ЦК. Пятнадцать лет возглавлял КГБ, был кандидатом и членом Политбюро ЦК. Пятнадцать месяцев занимал должность Генерального секретаря ЦК КПСС, а затем и Председателя Президиума Верховного Совета СССР. И сегодня, спустя два десятка лет после его смерти, не утихают споры по поводу его политических взглядов и планов преобразования страны. Чем это объясняется? <A style="COLOR: blue" target="_blank" href="http://iz.ru/person/article44018">Противоречивостью самой политической фигуры</A>? Сумбуром эпохи реформации, наступившей сразу после его кончины? А может, ревнивым отношением преемников, опасающихся сравнения реального хода реформирования страны с гипотетической упущенной исторической альтернативой?.. "Известия" предлагают вниманию читателей размышления об этом политическом феномене Федора БУРЛАЦКОГО - заведующего группой консультантов в отделе ЦК КПСС при Андропове. Невероятный взлет Андропов, несомненно, <A style="COLOR: blue" target="_blank" href="http://iz.ru/person/article44020">один из самых интересных и загадочных руководителей </A>послесталинской Советской России. Не только как историческая реликвия ушедших времен, но прежде всего как предтеча времен нынешних. Реформ, начатых Михаилом Горбачевым (которого именно Андропов рекомендовал в качестве своего возможного преемника). И реалий сегодняшних: Владимир Путин, я в этом глубоко убежден, в некоторых отношениях по духу своему и стилю работы стоит значительно ближе к Андропову, чем к Ельцину или Горбачеву. Путь Андропова к власти был извилистым и исполненным драматизма. "Ленинградское дело" - когда он чуть было не попал под сталинский топор. Как-то спасся, но потерял высокий партийный пост в Карельской республике. Венгерская драма - за несколько месяцев до роковых событий в Будапеште Андропов официально предупреждал о них руководство страны и предлагал превентивные решения. Однако присланные из Москвы Микоян и Суслов пришли к заключению: "Угрозы нет, просто посол нервничает". Следствие - венгерская революция, осада посольства, бегство посла. Тем ценнее его предложение выдвинуть руководителем Венгрии Яноша Кадара, сидевшего в тюрьме. Андропов неожиданно оказался провидцем - и был назначен завотделом ЦК. Вскоре был избран секретарем ЦК. Однако после падения Хрущева (в заговоре против Хрущева Андропов не был замешан) Суслов и Косыгин настояли на том, чтобы убрать Андропова из ЦК, а Суслов придумал еще и загнать соперника в "медвежий угол", в КГБ, откуда не было возврата к партийной власти. Однако Андропов вернулся - как раз после смерти Суслова - и занял его кабинет. Затем - многолетнее сотрудничество с Брежневым. А после его смерти Ю.В. сумел оттеснить "законного" наследника Черненко и, вопреки традиции, стал генсеком и возглавил государство. Невероятный взлет. Кажется, только Буш-старший смог проделать подобный кульбит: из разведчиков в президенты. И потом уже Владимир Путин - по проторенной дорожке... Насмешка судьбы: государь на час. Прикованный к аппарату, очищающему кровь, не веря в близкий конец, обсуждал планы - технологической модернизации страны, наведения порядка, ликвидации коррупции в среде номенклатуры. Планы реформ. Каких? Еще одна, главная загадка этого закрытого, "секретного" человека. Перед кончиной он успел выдвинуть "молодых" Горбачева и Лигачева, в паре - либерал и консерватор. Андропов, реформатор-державник, отбрасывает мощную тень (или яркий свет?) на своих наследников - и на Горбачева, и на Ельцина. Они пошли другим путем - но лучший ли это путь? Или существовала эволюционная альтернатива - без разрушения великого государства и коллапса экономики? И осталась ли еще возможность выбиться на правильную дорогу к современной цивилизации?.. Тайный, секретный, нераскрытый Андропов... Тем более интересно проникнуть в его черепную коробку, не только любопытства ради - для сравнения с тем, что произошло. Человек - это стиль Работая с Ю.В., как его называли в отделе, с 1960-го по 1965 год и общаясь с ним практически каждый день, я убедился в том, что он вынашивает весьма серьезные и амбициозные планы и замыслы. Однажды он вернулся с заседания Президиума ЦК расстроенный, обескураженный: "Хрущев обсуждал вопрос о возможных молодых преемниках руководства страной, упомянул и меня, но выразил сожаление, что я не знаю экономики". Значит, уже тогда, в 1963 году, у Ю.В. мелькали мысли о самой высокой должности в партии и государстве. В 1967-м, назначенный председателем КГБ, он, как мне рассказывали, не вполне осторожно заявил в прощальной речи перед коллективом отдела: "Я ухожу не навсегда, я еще вернусь в ЦК". Андропов поручил мне создать и возглавить группу консультантов-советников, которые занимались бы проблемами преобразования в странах социализма, прежде всего внутри СССР, а также принципами отношений между двумя супердержавами. В нее вошли известные ныне ученые и публицисты: Г. Шахназаров, А. Бовин, Г. Арбатов, О. Богомолов, Л. Делюсин, В. Петренко, М. Титаренко. Андропов называл нас "аристократами духа". (Замечу, что "аристократы" пригодились и в горбачевское время, но никто из нашей группы не был привлечен в качестве эксперта при осуществлении ельцинских реформ.) Узнав Андропова ближе, я понял: ему нужна была команда не только для работы с компартиями так называемых соцстран, он рассчитывал на большую перспективу, на продвижение к вершинам власти. Еще важнее для него было иметь под рукой людей, способных формулировать новые идеи для успешного преобразования страны. Но, верный принципу "ходить на двух ногах" (как говаривал Мао Цзэдун), руководителей территориальных секторов он подбирал почти исключительно из числа комсомольских функционеров. И хотя четко разделял эти кадровые группы: советников-интеллектуалов и организаторов, само их наличие свидетельствовало об идеологической раздвоенности: не ушел от хрущевизма и социалистической почвенности, но тянулся к демократии и Западу. Отношения между Андроповым и консультантами: державник и либералы. Человек, глубоко понимающий Россию, - и откровенные западники, романтики, эдакие внутрисистемные диссиденты, полагающие, что позаимствованные идеи демократии, рынка сравнительно легко приживутся у нас. Это сотрудничество знало свои подъемы и падения. В период Карибского кризиса все были заодно, советники выполняли важные поручения Андропова. В период Пражской весны, Афганистана - расхождения вплоть до разрыва. После смерти Брежнева - снова сближение. Весьма своеобразным был стиль создания документов (как иронически говорил сам Ю.В.). Процесс их подготовки представлял собой нечто многосложное, многоэтапное и мучительное для всех участников. Я очень быстро убедился, что какой бы ни принес текст, Ю.В. все равно будет переписывать его с начала и до конца собственной рукой. Все, что ему требовалось, - это добротный первичный материал, набор необходимых компонентов, смысловых и словесных. Потом он приглашал несколько человек к себе в кабинет, сажал за длинный стол, снимал пиджак, оставаясь в неизменно белой рубашке, садился на председательское место и брал стило в руки. Читал документ вслух, пробуя на зуб каждое слово, приглашая всех участвовать в редактировании, а точнее, в переписывании текста. Делалось это довольно хаотично, как на аукционе. Каждый мог предложить свое слово, новую фразу или мысль. Ю.В. принимал или отвергал предложенное. Шла ли речь о стратегических документах, определявших политику страны, или о самом ничтожном организационном вопросе, Ю.В. подходил к ним с одинаковой въедливостью, стараясь все взвесить, ничего не упустить. Но у этой въедливости была и еще одна причина, это я понял позднее. Ю.В. любил интеллектуальную работу. Ему нравилось самолично участвовать в писании важных речей и руководить процессом созревания политической мысли. Кроме того, это были очень веселые "застолья", хотя подавали только чай с сушками или бутербродами (это после девяти вечера). К концу обсуждений разморенные "аристократы духа" отвлекались на посторонние сюжеты: перебрасывались шутками, стихотворными эпиграммами, рисовали карикатуры. Ю.В. разрешал все это, но до определенного предела. Когда это ему мешало, он обычно восклицал: "Работай сюда!" - и показывал переписанный большими, округлыми и отчетливыми буквами текст. Самой сильной чертой Андропова, на мой взгляд, была деловитость. Довольно редкое качество для наших государственных деятелей. У Андропова начисто отсутствовала склонность к идеологическим словопрениям. Он умел при случае произнести четкую, яркую речь, но делал это крайне редко. Во главу угла ставил практические решения и тщательно контролировал, чтобы все делалось так, как было задумано и предписано. Умело отбирал исполнителей и многократно проверял их на реальных делах. Этот лидер обладал выраженным организаторским талантом. Кроме того, его отличала способность глубоко проникать в политическую суть проблемы. Он, собственно, иначе и не мыслил, кроме как политическими категориями. Шла ли речь об экономике, информации послов, о литературной публикации, о событиях в странах Восточной Европы или на Западе - в его устах любая проблема приобретала политическую окраску. Каждое событие, каждое принимаемое решение он рассматривал с позиции государственной политики и интересов страны. И что уж вовсе необычно для советских лидеров его ранга - он находил время, чтобы изучать иностранные языки, читать Гегеля, писать стихи. С нашей подачи Ю.В. оказывал активную поддержку театрам Ю. Любимова и О. Ефремова, поддержал публикацию в "Новом мире" сенсационной повести А. Солженицына "Один день Ивана Денисовича" . В общем, это была необычная личность. То было время народных, а не элитных реформ Почему-то чаще всего об Андропове вспоминают как о руководителе КГБ в брежневский период. Однако гораздо интереснее и актуальнее реформаторские замыслы и планы, которые он начал воплощать в краткий период руководства страной после Брежнева. То было время народных, а не элитных реформ. Но в середине 60-х, даже нам, работавшим рядом с ним, о его потаенных планах не было известно. Выступая после октябрьского Пленума ЦК КПСС, на котором изгнали Хрущева, перед руководством нашего отдела с докладом, Андропов бросил такую фразу: "Теперь мы пойдем более последовательно по пути ХХ съезда." <A href="http://www.inauka.ru/politology/article47507.html#half">Полностью статью читайте на Известиях науки</A>

Комментарии