Проект антикризисной программы угольной отрасли, которую подготовили в Минэнерго, насчитывает более 60 наименований мер поддержки, в том числе более 20 налоговых послаблений. Среди них — налоговые каникулы, временное применение специального понижающего коэффициента к ставке НДПИ на период 2025–2026 годов и другие. Отрасль по итогам 2024-го стала единственной убыточной в стране. Эксперты сомневаются, что все предлагаемые меры будут реализованы. Однако, учитывая проблему моногородов, какие-то преференции в свой адрес угольщики получат. По мнению аналитиков, было бы справедливо, чтобы налоговые послабления были связаны с обязательствами развивать глубокую переработку угля, а самые проблемные предприятия национализировать.
Проект антикризисной программы угольной отрасли
Глава Минэнерго Сергей Цивилев на выездном совещании в Кемерово представил проект антикризисной программы угольной отрасли. «Известия» ознакомились с документом, который насчитывает более 60 наименований мер поддержки отрасли, в том числе более 20 налоговых послаблений.
Для спасения отрасли, которая по итогам 2024-го стала единственной убыточной в стране, предлагается ввести налоговые каникулы, временное применение специального понижающего коэффициента к ставке НДПИ на период 2025–2026 годы, снятие ограничения на 2025–2029 годы на уменьшение базы по налогу на прибыль на сумму убытков, полученных или накопленных в предыдущие налоговые периоды, в размере 50%. Кроме того, предлагается отменить сбор НДПИ на уголь для шахт и разрезов, находящихся в рамках единого производственного комплекса с электростанциями.
Согласно проекту антикризисной программы, проработать меры налоговой поддержки регуляторы должны до июня 2025 года.
Тем временем в «Основных направлениях бюджетной, налоговой и таможенно-тарифной политики на 2024–2026 годы» правительство России указывает, что налоговая нагрузка в угольной отрасли остается на низком уровне — всего 2%.
По словам заместителя гендиректора Института национальной энергетики Александра Фролова, налоговые поступления от угольной отрасли в федеральный бюджет отличаются от поступлений нефтегазовых компаний даже не в разы, а на порядок.
— Угольные компании в 2022 году обеспечили 360 млрд рублей налоговых поступлений. В отрыве от контекста это огромная величина. Но для сравнения: такие поступления от «Роснефти» и «Газпрома» исчисляются триллионами рублей (по открытым данным, этот показатель достигал 4–6 трлн рублей). Притом 2022-й для угольщиков был весьма успешным из-за подорожания сырья, — отметил он.
В первом полугодии 2023 года налоговые отчисления угольных компаний уменьшились на 51%, до 126,4 млрд рублей. Такие данные ранее приводил руководитель рабочей группы по вопросам экологической безопасности комиссии при президенте РФ Анатолий Яновский.
Каковы убытки угледобывающих предприятий
Тем не менее, по данным Росстата, сальдированный убыток угледобывающих предприятий России по итогам 2024 года составил 112,6 млрд рублей против прибыли годом ранее в размере 374,7 млрд рублей.
По словам собеседника «Известий», близкого к разработке мер поддержки, причины такого положения дел кроются в западных санкциях, снижении цен, а также в росте фискального и тарифного давления внутри России.
— В июне 2022 года РЖД отменили действие понижающих коэффициентов (0,4 — на дальность и 0,895 — на энергетический уголь) на экспорт угля, а также в декабре 2024-го изменили методику индексации тарифа. В результате РЖД-тарифы на перевозку угля с января 2022-го выросли к сегодняшнему дню в два-три раза. Отдельного внимания требует фискальная политика государства. В I квартале 2023-го была введена надбавка к НДПИ в размере 380 рублей на 1 т для каменного угля, что привело к изъятию из отрасли 30 млрд рублей. Также в IV квартале 2023-го Минфин ввел курсовую экспортную пошлину на российский уголь, что привело к дополнительному изъятию еще 75 млрд рублей, — пояснил собеседник «Известий».
Как итог — падение рентабельности и сокращение добычи, отметил он. По данным ЦДУ ТЭК, общая добыча угля в РФ в 2024 году сократилась на 0,2% (до 439 млн т). В наибольшей степени кризис затронул сегмент энергетического угля: добыча такого топлива (включая бурый уголь) сократилась на 1% год к году, до 321 млн т. Чуть лучше обстоит дело в сегменте коксующегося угля, где происходит рост добычи благодаря увеличению спроса в Индии и реализации Эльгинского проекта: этот показатель вырос на 2% (до 117 млн т), добавил эксперт.
Как отмечает источник «Известий» в отрасли, без принятия мер поддержки, кризис угольной отрасли усугубится: падение экспорта до уровней ниже 2017 года (менее 190 млн т) спровоцирует сокращение добычи угля продолжит снижаться уже до уровня, близкого к 400 млн т по стране (–10% год к году). А закрытие угольных предприятий повлечет за собой социальную напряженность в моногородах и их возможное расселение.
Представители угольных компаний и Минэнерго не ответили на запрос «Известий».
«Указанный проект программы поступил в Минфин России и находится на рассмотрении», — заявили «Известиям» пресс-службе министерства.
Ранее в финансовом ведомстве сообщили СМИ, что обдумывают возможность увеличения НДПИ на уголь.
Увеличенный НДПИ должен прийти на смену курсовой экспортной пошлине, которая была отменена в конце 2023 года при сопротивлении Минфина. На сколько будет повышен этот налог и как именно, пока не ясно.
Игра не в одни ворота
По словам Александра Фролова из Института национальной энергетики, угольная отрасль испытывает финансовые сложности, но не может заявить, будто только она пострадала от санкций.
— Угольные компании ожидали закрытия европейского рынка, в отличие от нефтяников и газовиков. Связано это с прекращением работы угольных электростанций в ЕС. Просто произойти это должно было не в 2022 году, а ближе 2030-му. Тем не менее государство готовилось к этому событию: развивались транспортные мощности, названные Восточным полигоном (расширение Транссиба и БАМа). Мне не известно об участии угольных компаний в этих работах (хотя бы на уровне финансовых вложений). Возможно, я заблуждаюсь, но работа в рамках Восточного полигона ведется без участие финансирования угольщиков. Хотя в основном эти работы ведутся ради их интересов, — отметил собеседник.
По словам члена экспертного совета комитета Госдумы по энергетике Дмитрия Тортева, предсказуемо, что глава Минэнерго продвигает интересы угледобывающих регионов.
— Логика в этом есть: если кризис угольной отрасли продлится еще год, то регионы рискуют попасть в долговую яму, из которой могут уже не выбраться. Показательны недавние данные Росстата о налоговых отчислениях регионов в консолидированный бюджет страны, — отметил он.
По его словам, например, у Хакасии уже «минус» по этому показателю, не говоря уже о необходимости исполнять социальные обязательства перед жителями республики. В Кузбассе закрылось несколько шахт, и эта тенденция продолжится, сказал он.
— А если люди после закрытия производства начнут покидать регионы, то вряд ли получится их вернуть на прежние места. Сейчас для всех угледобывающих регионов важна уверенность в завтрашнем дне, чтобы они не обезлюдели, — считает эксперт.
И всё же, по мнению Александра Фролова, в нынешних условиях было бы справедливо увязать налоговые послабления и иные виды поддержки угольной отрасли с участием угольных компаний в развитии логистических мощностей. А также с мерами социальной поддержки в моногородах.
— Для государства основная проблема, связанная с угольщиками, — это моногорода, которые полностью зависят от добычных мощностей. Было бы неплохо, если бы угольные предприятия направляли часть средств, сэкономленных на налогах и железнодорожных тарифах, на социальные программы (вплоть до переобучения персонала на иные профессии, если ясно, что шахты нерентабельны). Также неплохо бы увязать налоговые послабления с обязательствами развивать глубокую переработку угля. Подобный опыт реализован в нефтяной отрасли, где налоговые послабления стимулируют модернизацию перерабатывающих мощностей, — добавил он.
Эксперт Фонда содействия инициативам регионов Дмитрий Прокофьев считает, что в нынешней ситуации отрасль всё же нуждается в субсидировании.
— Быстрого результата ждать не следует: экономика сырьевых отраслей инерционна, и положение дел в угольной отрасли в значительной мере определяется возращением мировых цен на это топливо к многолетней норме. В правительственном плане учтена значительная часть требований угольщиков. Сейчас перед регионами стоят две задачи: максимально использовать предложенные меры и обеспечить правительство эффективной обратной связью о реальном положении дел на местах — как в целом, так и по ситуации на отдельных предприятиях. Если же указанные в плане меры не реализуют, то бюджетные проблемы будут ожидать в первую очередь сами угледобывающие регионы, а не макроэкономические показатели страны, — полагает собеседник «Известий».
По мнению Александра Фролова, в целом эта ситуация помогает чуть шире посмотреть на спор о том, кто является более эффективным собственником — государство или частный бизнес.
— За незначительным исключением, у нас весь уголь частный. Возможно, государству надо рассмотреть вопрос национализации наиболее проблемных предприятий с учетом ранее выданных налоговых этим предприятиям послаблений, — заключает эксперт.
