«Если бы судно шло правее или левее, меня бы не заметили»
Отправляясь с мыса Перовского на Шантарские острова, Михаил Пичугин поставил свой катамаран на учет и направил пограничникам письма, где указал цели и сроки поездки. Об этом выживший после двухмесячного дрейфа в Охотском море мужчина, который всё еще находится в больнице, рассказал в интервью «Известиям». Брат и племянник Пичугина, ушедшие с ним в плавание, в этом путешествии погибли, не дождавшись помощи. У группы не было с собой спутниковой связи, а все телефоны разрядились спустя неделю. Но находившиеся в лодке регулярно видели вертолеты, которые пролетали над ними, и торговые суда. Подробности трагического дрейфа — в эксклюзивном материале «Известий».
«Всё оторвалось, и нас потащило в сторону моря»
— Михаил, что помогло вам выжить в открытом море?
— Я спасся из желания жить и с Божьей помощью. Представляете: шторм, ночь — и на меня выходит корабль. Если бы судно шло немного правее или левее, меня бы не заметили.
Я собирал дождевую воду и пил ее. В лодке был брезент, я его натягивал, на нем собиралась дождевая вода, и я собирал ее в термос.
— Как было выстроено ваше путешествие?
— Нам сначала надо было забрать племянника с материка. У брата сын туда приехал с друзьями. И потом мы вместе должны были дальше путешествовать.
Сергей Пичугин с сыном прилетели 4 августа 2024 года из Улан-Удэ в Южно-Сахалинск. Там их встретил Михаил Пичугин, брат Сергея.
— Что произошло с лодкой? Почему в какой-то момент вы потеряли управление?
— Сначала якоря открутились, потом одно весло и мотор сломались. А лодка большая: пять метров примерно в длину, 4,7 м точнее, плюс борта высокие. Она не предназначена для гребли. Мы плыли по течению. В течение месяца практически возле Сахалина находились.
— Как вы оказались в открытом море?
— Течением. Из-за Татарского пролива (пролив между материком и островом Сахалин. — «Известия»). Это юг, с него ветер дует в сторону севера. Это же элементарно. Любого рыбака спроси, он расскажет, куда ветер дует.
— А почему вас начало выносить в открытое море?
— Был постоянный шторм. Погодные условия такие.
— Что вы предпринимали, чтобы не оказаться в открытом море?
— Когда мы потеряли якорь, привязали набор ключей и аккумулятор сбросили, чтобы не сильно утаскивало. Потом это всё оторвалось, и нас потащило в сторону моря.
«У меня все бумаги есть»
— А в начале пути не было проблем с мотором?
— Нет, мотор не барахлил. Мы на нем около 500 км проехали, то есть пол-Сахалина: 140 км — туда и 180 км — обратно. Не в моторе причина была. У двигателя рассохся клапан.
— Вы пытались починить двигатель?
— Да, пробовали. Разобрали его, крышку заднюю сняли, посмотрели, в каком он состоянии. Поняли, что в полевых условиях его не починить.
Рыболовецкое судно «Ангел» швартуется в порту Магадана
— А почему в лодке не оказалось второго мотора?
— Никто не говорит перед выходом, что он обязательно должен быть. Это на усмотрение, по желанию.
— А его наличие кто-то проверял?
— Никто ничего не проверял. По правилам ГИМС (Государственной инспекции по маломерным судам МЧС России. — «Известия») я всё сделал. У нас были с собой фальшфейеры (сигнальный огонь, предназначенный для подачи сигнала бедствия в море и на реке. — «Известия»), спасательные круги, якоря, жилеты. На учет лодку я поставил.
— А второй мотор помог бы, как думаете?
— Конечно, запасной помог бы.
— Опишите процедуру выхода в поездку. Вы сообщали в береговую охрану?
— Да, уведомил их. С 1 по 20 число пограничникам пишется письмо в двух экземплярах. Лодка ставится на учет. В письме указывается, куда едете и зачем. У меня все эти бумаги есть.
— Кто-то вел вас?
— Береговая охрана не вела нас. Видно же всё, и телефоны были. На них GPS установили. Правда, потом разрядилось всё. Через неделю примерно.
— Вы пытались с кем-то связаться, когда вышли в открытое море?
— Это было невозможно. Связи ведь не было спутниковой. Только обычная сотовая.
— Выходит, вы не могли отправить сигнал о помощи?
— Он не отправлялся, ведь для него нужны Wi-Fi или интернет.
— Что тогда вы делали, чтобы спастись?
— У нас было три красных ракетницы, четыре красных фальшфейера и четыре — белых. Мы запускали их ночью, когда видели корабль.
— Вы часто видели тех, кто мог бы вас спасти?
— Вертолеты пролетали, и достаточно низко. Примерно в 50 м над нами. И корабли ходили. Корабли ходят, которые снабжение в Магадан возят. Но толку-то.
Надувная лодка «Байкат-470» Пичугиных на борту судна «Ангел»
— Вы всегда запускали сигнальные огни, когда видели корабли или вертолеты?
— Нет. Днем, когда светло, и так нас должны были заметить.
— Что вы еще предпринимали, чтобы вас заметили?
— Мы пытались дня два-три на месте постоять, потом посмотрели, что никто никаких действий не предпринимает, решили двигаться в сторону материка. У нас был брезент, парусный полог, поставили весла и попытались туда дрейфовать. Мы немного не дошли. Ночью шторм поднялся, лодку снова в море утащило. Нас туда-сюда таскало.
— Вы чувствуете вину?
— Переживаю, что из-за меня погибли родственники.
— Что бы вы исправили?
— Воду надо было взять с собой, запаску, о связи подумать.
