Президент Молдавии Майя Санду на днях допустила, что страна может войти в Европейский союз без Приднестровья. А если быть более точными, то «в два этапа».
12 сентября Санду уже высказала подобную точку зрения. Тогда она подчеркнула, что чиновники ЕС не считают замороженный приднестровский конфликт проблемой для евроинтеграции Молдавии. Помимо интенсификации дискурса о необходимости как можно скорее интегрироваться в европейские институты (и в целом в Европейский союз) на фоне приближающихся выборов, такая риторика символизирует качественно новую стадию двусторонних отношений Республики Молдова с ПМР и внешними партнерами.
По сути, президент Молдавии хоть и осторожно, но прямо говорит, что готова вести республику в Европейский союз любой ценой, в том числе за счет «оставленного позади» Приднестровья. Таким образом, Санду посылает сразу трем сторонам — прежде всего Европейскому союзу и Западу, Приднестровью и, наконец, Российской Федерации, откуда, в свою очередь, поступает своевременная реакция.
Так, оппозиционный политик Илан Шор, который активно выступает за сближение страны с РФ и ЕАЭС, отметил, что слова Санду — «предвыборная ложь». Традиционно Шор выступает и с критикой самой идеи о евроинтеграции, считая, что Молдавия не вступит в ЕС ни с Приднестровьем, ни без самопровозглашенной республики. «Ни через пять лет, ни через 55. Это всё сказки, это морковка, которую Запад вешает молдаванам для того, чтобы они верили в якобы счастливое будущее. Никакого Евросоюза не будет», — утверждает Илан Шор.
Несомненно, определенная доля здравого смысла и логики в подобных заявлениях есть, особенно если смотреть в сравнительной перспективе на страны — коллеги Республики Молдова по статусу кандидата в Европейский союз. И тут мы, очевидно, обращаем внимание не в сторону соседней Украины, которой, по сути, предоставили статус кандидата только из-за сложившейся геополитической ситуации и продолжающегося конфликта Киева с Москвой.
А раз уж повысили Украину, то европейским чиновникам, по всей видимости, было неудобно проигнорировать стремления Кишинева стать частью европейских интеграционных процессов. Ведь Молдавия в отличие от той же Грузии, которая не получила статус кандидата, проводит политику, в целом устраивающую Брюссель. Майя Санду не только делает сильный упор на сотрудничество с Западом — Вашингтоном и Брюсселем, но и, кажется, поддерживает (или как минимум не выступает против) потенциальное объединение ее страны с Румынией. Именно этот вариант в будущем — объединение Молдавии и Румынии в одно государство — может стать поворотным событием для региона.
Для понимания ситуации с Молдавией стоит посмотреть на Турцию и Сербию. Пример Анкары показывает, что переговоры всегда можно заморозить. Что касается сербского кейса, мы видим, что наличие нерешенного территориального спора в совокупности с политикой властей, нацеленной на выстраивание равноудаленных отношений с Западом и Россией, в результате дает стране подвешенный статус в ее отношениях с ЕС.
В Молдавии сохраняется нерешенный территориальный вопрос — при этом стоит отметить, что, помимо Приднестровья, которое не контролируют молдавские власти, есть еще и Гагаузия, где сильны антиправительственные настроения, которые в итоге могут подтолкнуть местные элиты к организации референдума о независимости. Напомним, что глава автономии Евгения Гуцул ранее говорила, что Гагаузия выйдет из состава Молдавии, если Кишинев решит начать путь к объединению с Румынией. Кроме того, Молдавия пока не способна полностью отказаться от кооперации с РФ. И речь тут не только о российских энергетических ресурсах. Дело в том, что значительная часть населения не готова к разрыву связей с РФ — для части жителей русский остается родным языком, а русское православие — часть их идентичности. Многие молдаване живут, работают и учатся в России. В связи с этим возникает вопрос, готов ли Кишинев пойти в этих условиях на полный разрыв связей, чтобы удовлетворить чиновников ЕС. Пока на этот вопрос ответить сложно, но очевидно, что последние шаги властей свидетельствуют о готовности пойти на такой шаг. Достаточно отметить, что Молдавия в течение 15 лет сократила объем торговых отношений с РФ до 3% от общего объема внешней торговли. «Если в 2009 году 75% торговли Молдавии было направлено в сторону России и Содружества Независимых Государств, то сегодня ситуация обратная — 70% наших торговых отношений приходится на страны Европейского союза, ЕАСТ, Северной Америки и Великобританию», — сказал в апреле этого года вице-премьер по экономическому развитию и цифровизации республики Дмитрий Алайба.
Безусловно, заявления Майи Санду — часть предвыборной кампании, нацеленной в том числе и на молдавскую диаспору за рубежом, прежде всего в западных странах. Вступление Молдавии в Европейский союз, несомненно, облегчит жизнь молдавским мигрантам, так как снимет определенное бюрократическое и административное бремя для них. Однако мало кто из представителей западной диаспоры смотрит на вопрос в перспективе опыта соседних государств, а также трезво оценивает геополитическую обстановку в регионе.
Санду коммуницирует со своим электоратом на понятном и приятном им языке. Иными словами: «Будете голосовать за меня, за еврореферендум и за мою партию — будет вам счастье». Но, как и всегда, в контексте современной молдавской политики хочется задать риторический вопрос: а будет ли счастье? А если и будет, то для кого?
Очевидно, что интеграция в ЕС, которая неизбежно будет сопровождаться более жесткой политикой в отношении Приднестровья, Гагаузии, РФ и молдавской оппозиции, усилит раскол в стране, которая в идеальном варианте могла бы выступать в качестве моста между Западом и Востоком.
Автор — аналитик Центра комплексных европейских и международных исследований НИУ ВШЭ
Позиция редакции может не совпадать с мнением автора
