Вслед за подписанием стратегического меморандума о проработке организации поставок российского газа между «Газпромом» и Национальной газовой компанией Ирана министр нефтяной промышленности Исламской Республики Джавад Оуджи приоткрыл детали соглашения. Цифры, прозвучавшие из его уст, выглядели настолько смелыми, что некоторые СМИ поспешили сделать ремарку — «если министр не оговорился».
Действительно, анонсированный годовой объем поставок отечественного топлива в Иран на уровне 109,5 млрд кубометров выглядит как невероятный прорыв и прекрасная возможность монетизировать запасы российского природного газа. После потери европейского рынка, недопоставки на который в 2022 и 2023 годах варьировались на уровне 100–120 млрд кубометров, сделка с Исламской Республикой выглядит многообещающей возможностью полностью компенсировать утраченный рынок сбыта.
Иран — одна из стран — лидеров по запасам природного газа, при этом все основные месторождения находятся на юге страны, в то время как северные регионы испытывают заметный дефицит газа, сопряженный с отсутствием газотранспортной инфраструктуры Север – Юг внутри страны, и пиками нагрузки на электросистему в зимние периоды, учитывая высокую степень зависимости энергетического сектора от газа (до 70%).
Российский газ мог бы не только решить проблемы внутреннего рынка Ирана, но и сделать из Исламской Республики региональный хаб, способный экспортировать это топливо во многие государства АТР, прежде всего, учитывая короткое транспортное плечо, в Индию и Пакистан. Доступ к рынкам этих стран ищет и наша страна. О том, что «РФ изучает различные варианты увеличения поставок газа в Индию», говорил вице-премьер Александр Новак в кулуарах официальной встречи в Москве президента России Владимира Путина с премьер-министром Индии Нарендрой Моди.
У Ирана на бумаге существуют несколько проектов строительства СПГ на юге страны, которые не были реализованы, но теперь с участием российской компании у республики появляется возможность вдохнуть в них жизнь. Один из них — проект «Иран СПГ», предусматривающий строительство завода общей мощностью 15 млрд кубометров в год. В целом на сегодняшний день и российский, и иранский секторы сжиженного природного газа находятся в схожем положении: на СПГ-проекты обеих стран наложены санкции, препятствующие привлечению иностранных технологий. Именно это может послужить драйвером развития отечественных решений, особенно учитывая научно-технологический потенциал двух стран.
При этом важнейший элемент в развитии российско-иранского газового сотрудничества — строительство новой газотранспортной инфраструктуры. Сегодня страны, не имеющие общую границу, объединены лишь трубопроводными мощностями общим объемом в 30 млрд кубометров, идущих из Азербайджана и Туркмении. Конечно же, если смотреть на долгосрочную перспективу всеобъемлющего межстранового сотрудничества, строительство трубы по дну Каспийского моря могло бы стать решением этого вопроса.
У России есть опыт укладки морских трубопроводов, санкции, вводимые на проект «Северный поток – 2», дали толчок к развитию отечественных технологий. Конечно же, стоимость трубопровода мощностью свыше 100 млрд кубометров сопряжена с высокими инвестиционными рисками и сложностью привлечения капитала в размере минимум $18–20 млрд (учитывая стоимость строительства самого «Северного потока – 2»). Этот проект, как и система трубопроводов «Северный поток – 1» и «Северный поток – 2», могла бы состоять из четырех веток, что позволило бы постепенно наращивать объем поставок и разделить строительство на несколько этапов с максимально быстрым вводом в эксплуатацию первых двух веток.
Кроме этого, необходимость договариваться со странами Каспийского региона (Азербайджан, Туркменистан, Казахстан) также создает повышенный риск. Туркменистан, например, многие годы безуспешно лоббирует строительство трубы по дну Каспийского моря с целью выйти на европейский рынок.
Несмотря на такую сложную картину, у России есть возможность договориться с соседями и получить одобрение проекта Транскаспийского газопровода. Ведь взамен прокладки трубы наша страна могла бы гарантировать и Азербайджану, и Туркменистану, возможность поставок их газа в Евросоюз через территорию РФ, а Казахстан в ответ мог бы получить более низкую цену на газ, который страна планирует импортировать из РФ, и добиться возможности прокачки еще большего объема собственной нефти через РФ (трубопровод «Дружба») в Германию.
Сегодня между «КазТрансОйл» и «Транснефть» существует соглашение о транзите 1,2 млн т в год казахской нефти на НПЗ в городе Шведт (Германия). Несмотря на заявленный план на 2025 год прокачки в том же объеме (1,2 млн т), Казахстан взамен одобрения строительства трубы по дну Каспия мог бы в перспективе увеличить прокачку до 6–7 млн т.
Стоит отметить, что уже продолжительное время Россия и Китай обсуждают условия поставок и технические детали строительство трубопровода через Монголию «Сила Сибири – 2» мощностью 55 млрд кубометров газа. Учитывая заявления, сделанные иранским министром, спрос на российский газ резко повышается, что может послужить укреплением переговорной позиции РФ с Китаем и подтолкнуть наших восточных партнёром к более скорому заключению соглашения.
Автор — вице-президент ESG Бизнес-клуба ФФБ Президентской академии РАНХиГС, член комитет по энергетике и координационного комитета проекта «Зеленая инициатива» ассоциации европейского бизнеса (АЕБ)
Позиция автора может не совпадать с мнением редакции
