Меньше месяца осталось до перехода председательства в БРИКС к России — до начала тяжелой и не всегда благодарной работы по формированию более широкой, но одновременно и более крепкой команды единомышленников, поиску и выстраиванию новых смыслов объединения на основе заложенных ранее принципов, одновременному сохранению достигнутого и адаптации направлений работы с учетом интересов всех членов.
Особую пикантность моменту придает и тот факт, что число приглашенных к участию стран превысило число прежних участников «клуба». Адаптация одного или максимум двух новичков уже сама по себе не будет тривиальной задачей и требует глубокого изучения партнера, политической воли к изменениям и готовности идти на подчас достаточно серьезные компромиссы. Одномоментное же присоединение сразу шести самостоятельных, самодостаточных и очень непохожих друг на друга стран к «пятерке» может показаться чрезвычайно сложным в практическом плане, если не невозможным.
Но всё по порядку, и сначала о возможностях и императивах расширения, возможно, даже не окончательного. БРИКС изначально заявил о себе как об объединении нового типа, некой предтече нового справедливого миропорядка, не приемлющего эксклюзивность и стремление к диктату, к потребительскому отношению к другим членам мирового сообщества. Именно поэтому на фоне успехов «пятерки» и растущих запросов на включение в подобный новый формат со стороны развивающегося мира у БРИКС не было серьезных вариантов не отреагировать на такие запросы или же отделаться общими словами и пустыми обещаниями. То есть расширение не могло не состояться, оставались неясными лишь критерии и условия такого расширения, его скорость и пределы.
С точки зрения влияния нового состава БРИКС одними из наиболее общих мест стал подсчет обобщенного потенциала объединения — превышение общего ВВП над ВВП стран «группы семи», где особенно ярко видна разница общего ВВП по паритету покупательной способности: 37% против 29,9%. Аналогично все стали подсчитывать общие показатели обновленного БРИКС по запасам ключевых минеральных, водных, лесных и прочих природных ресурсов, промышленного и демографического потенциала, политического веса и авторитета, членства в международных организациях.
Дополнительно, хоть и также упрощенно, стали обращать внимание на сильные стороны отдельно каждого из новых членов, находить логические развязки при несовпадающих потенциалах новичков, прорабатывать количественные параметры увеличения веса объединения. И действительно, Египет — крупнейшая по населению страна Ближнего Востока, один из важнейших мировых логистических хабов. Иран — страна, имеющая огромный опыт противостояния санкциям, обладающая значительным промышленным потенциалом. ОАЭ — важнейший финансовый центр. Саудовская Аравия — один из крупнейших игроков на рынке нефти и газа. Эфиопия — с одной стороны, одна из беднейших стран, но одновременно страна, принимающая у себя штаб-квартиру Африканского союза, а также государство с самым высоким уровнем роста ВВП и ВВП на душу населения по паритету покупательной способности в 2010-е годы (146,7% и 149% соответственно). Ну и, наконец, продолжающая ставить мировое сообщество в тупик после избрания популиста-либертарианца Хавьера Милея Аргентина, переживающая сложные времена с точки зрения состояния национальной экономики и финансов (ранее Диана Мондино, которая стала главой МИД Аргентины, заявила, что Буэнос-Айрес не присоединится к БРИКС в 2024 году. — «Известия»).
Не вызывает сомнений, что взаимодействие в новом БРИКС будет как минимум нескучным. Темпераменты, стратегические подходы и интересы, внутри- и внешнеполитические устремления позволят еще больше разнообразить повестку, еще сильнее обогатив дискурс БРИКС с учетом устремлений как успешных динамично развивающихся стран, так и беднейших представителей Глобального Юга. Несмотря на еще более разношерстный состав обновленного БРИКС, базовые принципы и ценности объединения остаются неизменными. Это и суверенитет как центральное понятие, и взаимное уважение и внимание к непересечению красных линий друг друга, и стремление к более справедливому — многополярному — мироустройству.
Каждое, в том числе и самое некрупное, государство объединения также прекрасно осознает те преимущества, которые несет БРИКС для благосостояния их собственных народов: это и понимание более крепких коллективных переговорных позиций в условиях взаимодействия и выдвижения требований к странам «золотого миллиарда», и дополнительные возможности углубленного экономического сотрудничества внутри БРИКС, и даже ощущение психологической принадлежности к «клубу» высокого уровня нового типа, что зачастую играет немаловажную роль во взаимодействии лидеров стран со своим населением и запросе на собственный статус в мировой политике.
Как уже было отмечено ранее, нельзя с уверенностью сказать, что это расширение было последним. Есть как минимум еще 17 государств, выразивших официальную заинтересованность во вступлении в БРИКС, и это если мы не считаем перечень неофициальных заявлений.
Логика толкает нас к выводам о том, что расширенный состав объединения неизменно повлияет на качество и быстроту принятия решений в группе, а эффективность обратно пропорциональна числу членов любого объединения. Всё это так, и такая опасность существует. Но та же самая логика отсылает нас и к базовым параметрам общих интересов и общих ценностей, которые есть в нынешнем БРИКС и будут аналогичны в случае дальнейшей инкорпорации стран мирового большинства.
Любой национально ориентированный лидер каждой из стран будет заинтересован в развитии группы, пока она предлагает ему дополнительные возможности к собственному развитию, не налагая неприемлемых ограничений по реализации своей внешней и внутренней политики. А это, в свою очередь, может служить ответом на сохранение или утрату эффективности объединения в новых условиях и с новым составом.
Автор — кандидат исторических наук, проректор НИУ ВШЭ
Позиция редакции может не совпадать с мнением автора
