10 марта Саудовская Аравия и Иран объявили о решении в течение ближайших двух месяцев восстановить дипломатические отношения. Соглашение было заключено в Пекине при посредничестве КНР, что стало еще большей сенсацией, учитывая традиционное американское влияние на Ближнем Востоке.
Суть саудовско-иранского конфликта
Конфликт между двумя крупнейшими странами региона Персидского залива — один из определяющих на Ближнем Востоке. Их борьба имеет не только геополитические причины, но и религиозный аспект. Саудовская Аравия благодаря финансовым ресурсам, а также факту того, что на ее территории находятся священные для мусульман города Мекка и Медина считается центром суннитского мира. Иран, напротив, исторически воспринимался как центр шиизма. Религиозный фактор в соперничестве двух стран особенно обострился после Исламской революции, которая привела к свержению светского режима шаха Пехлеви в Иране в 1979 году. С тех пор страны борются за влияние на Ближнем Востоке через лояльные им религиозные группы: например, в Ливане Иран поддерживает шиитскую Хезболлу, а Саудовская Аравия — суннитские партии.
Поводом к последнему обострению также стала религия. В 2016 году в Саудовской Аравии был казнен шиитский проповедник Нимр ан-Нимр, после чего возмущенная иранская толпа взяла штурмом саудовское посольство. В ответ на это Эр-Рияд объявил о разрыве дипломатических отношений, и между странами началась новая волна эскалации и борьбы за влияние в Ираке, Ливане, Сирии, и главное — в Йемене.
Война в Йемене стала центральной для саудовско-иранского конфликта. Население этой страны неоднородно — здесь живут как шииты, так и сунниты. Однако важно, что шииты, представленные движением хуситов (по имени его бывшего лидера и основателя имама Аль-Хуси), живут на севере Йемена, то есть практически у границы с Саудовской Аравией.
Когда влияние хуситов в Йемене стало стремительно расти, в 2015-м Саудовская Аравия вместе с рядом арабских стран начала военную интервенцию с целью поддержки центрального правительства страны, лояльного Эр-Рияду. Стремясь защитить близких по вере шиитов, а также получить еще один инструмент давления на Саудовскую Аравию в региональной борьбе, Иран начал оказывать хуситам военную помощь. Ярче всего их сотрудничество проявилось в 2019 году, когда в результате атаки были повреждены два саудовских НПЗ, что привело к двукратному снижению производства нефти в королевстве более чем на две недели.
Со временем Саудовская Аравия поняла бесперспективность участия в йеменском конфликте и стала искать пути выхода из него. Переговоры о нормализации отношений между Тегераном и Эр-Риядом начались еще в октябре 2021 года, однако шли с большими перерывами и не привели к результатам, на которые надеялись обе стороны.
Определенным прорывом стало заключение перемирия в Йемене 3 апреля 2022 года. Тогда же в Багдаде прошел последний, пятый раунд саудовско-иранских переговоров. После него стороны договорились изучить вопрос о повторном открытии посольств, а Саудовская Аравия согласилась принять 40 тыс. иранских паломников во время ежегодного хаджа — паломничества к святыням в Мекке и Медине.
Летом иранские паломники действительно посетили Саудовскую Аравию, однако посольства так и не были открыты. Осенью в Иране начались массовые протесты, охватившие всю страну. На этом фоне начали поднимать голову этнические сепаратистские движения курдов, белуджей и других народов. В результате в Саудовской Аравии, как и в некоторых западных странах, стали надеяться на скорое падение режима Исламской республики и оказывали поддержку оппозиционным группировкам. Тогда же прекратило действие и йеменское перемирие.
К зиме волна протестов в Иране спала, а в йеменском конфликте вновь наметилась тенденция к примирению благодаря влиянию соседнего Омана, ранее игравшего роль посредника между Эр-Риядом и Тегераном. В результате Саудовская Аравия и Иран вновь вернулись к переговорам. На этот раз ключевую роль в них стал играть Китай.
КНР на Ближнем Востоке
До трехстороннего заявления о политической роли КНР на Ближнем Востоке говорить не приходилось Пекин вкладывался в развитие экономических отношений со странами региона и в 2010-е годы сумел стать одним из главных торговых партнеров для большинства ближневосточных государств, а также ключевым покупателем нефти арабских монархий Персидского залива.
Единственным признаком политического присутствия КНР в регионе была открытая в 2016 году военно-морская база в Джибути. Однако цель ее создания была также экономической — охрана торговых путей в Баб-эль-Мандебском проливе и Красном море, через которые проходит большинство кораблей, поставляющих китайские товары на европейский рынок. Пекин также прилагал большие усилия для вовлечения региональных держав в масштабный инфраструктурный проект «Один пояс, один путь».
Многие эксперты задавались вопросом, почему КНР не стремится конвертировать экономическое влияние в регионе в политическое. В некоторых ближневосточных странах ожидали, что Пекин начнет играть более активную роль в установлении мира. Арабские страны, уставшие от американских экспериментов, стремились развивать отношения с Китаем и Россией в надежде сдержать влияние США и диверсифицировать свою внешнюю политику.
На фоне обострения американо-китайских противоречий в 2022 году КНР решила, наконец, начать использовать свое экономическое влияние. В докладе Си Цзиньпина на XX съезде КПК в октябре 2022-го значительный акцент был сделан на необходимости управления рисками во внешней политике. Используя характерные китайскому политическому дискурсу метафоры, лидер КНР предупреждал о необходимости готовиться не к «непогоде», но к «шторму».
Одну из возможностей снижения рисков во всё более сложном и фрагментированном мире в КНР увидели на Ближнем Востоке — регионе, от которого зависят важные для китайской экономики логистические потоки. На фоне попыток США создать антииранскую коалицию на базе арабских стран и Израиля Китай решил использовать свое экономическое присутствие. Перспективы саудовско-иранского примирения значительно снижают риски военной эскалации на Ближнем Востоке — а значит, и риски для китайской экономики. Одним из следствий этого станет разрядка напряженности и в других ближневосточных странах.
На фоне восстановления саудовско-иранских отношений можно ожидать возобновления йеменского перемирия или даже его более полноценного урегулирования. Официальный представитель хуситов приветствовал саудовско-иранское потепление, что уже говорит о многом.
Кроме того, снизится напряженность в Ливане: в интервью телеканалу Al-Arabiya, министр иностранных дел Саудовской Аравии намекнул на перспективы улучшения ситуации в этой стране. Вероятно, также можно ожидать снижения напряженности между суннитскими и шиитскими партиями в Ираке.
Важны и глобальные последствия саудовско-иранского примирения: став посредником при его заключении, КНР ярко заявил о намерении потеснить США с Ближнего Востока. Саудовская Аравия, которая остается одной из главных опор американского присутствия, по мнению многих экспертов, буквально «показала средний палец администрации Байдена». Стремясь диверсифицировать свою внешнюю политику, Эр-Рияд всё более дрейфует в сторону КНР и России. Американо-китайская версия холодной войны приближается к Ближнему Востоку.
Автор — исследователь Института международных исследований МГИМО МИД России, проектный менеджер Центра внешнеполитического сотрудничества им. Е.М. Примакова
Позиция редакции может не совпадать с мнением автора
