15 декабря в приборно-агрегатном отсеке «Союза МС-22» по неизвестным пока причинам произошла разгерметизация внешнего контура системы терморегулирования корабля. Весь хладагент, как брызги шампанского, вылетел в открытый космос. В это время российские космонавты Сергей Прокопьев и Дмитрий Петелин готовились к выходу для работы на внешней поверхности МКС. Выход пришлось отложить на следующий год. Без системы охлаждения температура в космическом корабле поднялась. Почему это так важно и чем грозит «баня» в «Союзе»?
Главный вывод из произошедшей ситуации: теперь на МКС нет корабля-спасателя для трех членов экипажа. Именно такую роль играет «Союз» для прилетевших на нем российских космонавтов Прокопьева и Петелина, а также астронавта из США Франциско Рубио. Еще у четырех человек для этого есть американский Dragon.
На теплоходах количество мест в спасательных шлюпках должно соответствовать численности экипажа и пассажиров. Иначе всё закончится, как с «Титаником». Если одна шлюпка пробита, то далеко она не уплывет, и вряд ли ее можно считать спасательной.
В ситуации с «Союзом МС-22» условная «пробоина» — не столько само повреждение в системе терморегулирования, сколько рост температуры внутри приборно-агрегатного отсека корабля, в котором расположены двигатели, системы управления, а главное — бортовая центральная вычислительная машина — компьютер, без которого невозможно управление кораблем.
Именно поэтому сообщение СМИ о температуре в 50 градусов Цельсия в корабле «Союз» вызвало такую панику среди специалистов. Хотя эту информацию тут же опровергла пресс-служба «Роскосмоса». В госкорпорации заявили, что внутри спускаемого аппарата и бытового отсека корабля 30 градусов. Но долго не называли температуру внутри поврежденного приборно-агрегатного отсека. Этот отсек — герметичная бочка, у которой кроме поврежденной системы терморегулирования нет другой защиты от нагрева или переохлаждения. То есть сейчас свет Солнца накаляет поверхность и разогревает внутренний объем, а когда корабль уходит в тень, поверхность и аппаратура охлаждаются. С этим связан высокий нагрев корабля в первые дни после аварии — станция в это время находилась в зоне так называемой солнечной орбиты, когда Солнце не заходило за горизонт. Выход российских космонавтов был запланирован на 15 декабря именно потому, что работы проводились бы под солнечным освещением.
В итоге в «Роскосмосе» рассказали, что внутри приборно-агрегатного отсека +40 градусов Цельсия. Но это средняя температура по больнице. Она ничего не говорит о том, насколько нагреты конкретные приборы. Согласно требованиям, для централизованного компьютера «Союза» допустимая температура поверхности составляет от 0 до +35 градусов. А в жилом отсеке корабля должен поддерживаться уровень от 18 до 25 градусов.
В «Роскосмосе» несколько дней заявляли о температуре 28–30 градусов, что уже выше нормативов. При критическом превышении этих показателей аппаратура просто может начать выходить из строя. А ведь сейчас почти все системы корабля выключены, поскольку он находится в составе Международной космической станции, а не в автономном полете. Таким образом, показатели температуры и влажности внутри корабля сейчас играют важную, но не первостепенную роль. Основное значение эти цифры станут иметь тогда, когда все тепловыделяющие системы корабля «Союз» будут включены для отстыковки и посадки корабля. В этот момент заработает центральный компьютер, будут включены двигатели. Представьте, что в ноутбуке заклеили вентиляционные отверстия и запустили самую требовательную компьютерную игру, а сам ПК поставили на плиту, поочередно включая конфорки. Что случится с процессором? Сначала начнутся сбои, затем он либо сгорит, либо выключится. Согласитесь, плохая перспектива для корабля-спасателя.
Уже подсчитано, что экстренная схема посадки займет два часа, из которых первые 30 минут нужна активная работа приборно-агрегатного отсека. Специалисты сейчас пытаются ответить на вопрос, выдержат ли внутренние системы без кондиционирования.
Впрочем, вряд ли в «Роскосмосе» найдется тот, кто возьмет на себя ответственность за возвращение трех космонавтов на поврежденном корабле. Поэтому, скорее всего, к МКС запустят новый корабль-спасатель «Союз МС-23», который уже находится на хранении на Байконуре. Официально объявлено, что запуск может состояться не в середине марта, как планировалось, а чуть раньше.
Корабль полетит без экипажа, ведь ему предстоит забрать трех космонавтов. Опыт управления и стыковки с МКС беспилотных кораблей «Союз» есть — пригодился космический полет робота Федора. После успешной стыковки нового корабля нужно будет отделить и свести с орбиты старый. Возможно, что он выполнит все этапы циклограммы посадки и совершит успешное приземление в Казахстане. Но чтобы это проверить, ни российский, ни американский центры управления полетами не станут рисковать жизнями космонавтов.
Далее можно оставить трех космонавтов на МКС еще на полгода, чтобы не терять ресурс «Союза МС-23». Либо вернуть их на Землю, дождавшись прибытия на Dragon космонавта Андрея Федяева. Во втором случае за российским сегментом будет приглядывать лишь один космонавт-новичок, поэтому наиболее вероятен первый вариант. Однако всё решат переговоры с международными партнерами, в первую очередь NASA, астронавт которого должен спуститься на «Союзе».
Эта ситуация подтвердила правильность начала перекрестных полетов, когда американские астронавты по обмену занимают места на российских «Союзах», а российские космонавты — на американских Dragon.
Автор — эксперт по космической тематике
Позиция редакции может не совпадать с мнением автора
