«Права страна или нет, но это моя страна. И моя война». Так говорил Джон Уэйн (26 мая исполняется 115 лет со дня его рождения) о войне во Вьетнаме — войне, которую он обеими руками поддержал, про которую лично снял пропагандистский фильм «Зеленые береты», где сам исполнил главную роль.
К тому моменту Джон Уэйн уже 30 лет (после выхода «Дилижанса» в 1939 году) был воплощением идеального американца на экране. Его называли «королем вестерна», его фильмы обожала вся страна, в него были влюблены все женщины, на него мечтали быть похожими мальчишки. И взрослые мужчины, кстати, тоже. Много лет спустя Арнольд Шварценеггер, Сильвестр Сталлоне, Чак Норрис, Брюс Уиллис признавались, что Джон Уэйн всегда был для них примером, и не только его экранный герой, немногословный, честный, решительный, но и сам актер, который, казалось, ничем не отличался от протагонистов своих картин. Между прочим, их у него было почти две сотни, и, как в конце жизни отметил Уэйн, его герои никогда не стреляли другому в спину. Они всегда были не просто положительными персонажами, но именно героями, теми, на кого можно положиться, кто спасет тебя ценой собственной жизни. Кто понимает, что мир, может, и лежит во зле, но Америка, по его мнению, возвышается в хаосе планетарного масштаба, а американские ценности могут одолеть любое препятствие.
Тысячи статей написаны о том, как жанр вестерна, главный в карьере Джона Уэйна, создавал и закреплял мифологию превосходства белого человека, который под флагом США имел право на любые злодейства. Но сегодня о любимейшем актере поколений говорят как минимум осторожно, потому что прошло время, и американские ценности качнулись в другую сторону. Джон Уэйн во всех своих выступлениях не скрывал, но даже подчеркивал, что взгляды у него более чем правые.
Он — сексист и говорил, что писал главе General Motors, требуя перестать делать автомобили для женщин. Он — гомофоб, и здесь нельзя приводить эпитеты, которыми он клеймил персонажей «Полуночного ковбоя». Правда, он почему-то при этом много лет дружил с самым заметным ЛГБТ-актером Голливуда Роком Хадсоном. Он презирал индейцев, ему принадлежат слова: «Нет ничего плохого в том, что мы забрали у них эту великую страну. Это был вопрос выживания. Было много людей, которые нуждались в новых землях, а индейцы эгоистично пытались оставить всё себе».
Актера уличали в антисемитизме и в расизме — правда, все три его жены были с латиноамериканскими корнями, а сколько у него было любовниц, трудно сосчитать. Но в кино, считал Уэйн, можно показывать только то, на что можно привести детей, жену и бабушку, там всё должно быть прилично, красиво и с гордостью за державу. Джон Уэйн был патриотом, говорил, что любит просыпаться под звуки гимна, а за любое оскорбление национальной символики бросался на обидчика с кулаками. У него были свой остров, своя огромная яхта и в холодильниках лед от куска айсберга, который он лично когда-то отколол, чтобы пить с ним текилу. Джон Уэйн курил 5–6 пачек нефильтрованных сигарет, а когда у него вырезали раковое легкое, стал жевать табак, хотя затем переключился на сигары.
«Я верю в превосходство белых, пока черные не дорастут до ответственности, — говаривал он. — Не хочется давать власть и руководящие позиции безответственным людям. Не чувствую никакой вины за то, что десять поколений черных были рабами. Это просто факт, как если кто-то с детства парализован. Но скажите мне, где черные могли бы бороться за свои права и жить лучше, чем в Америке?»
Уэйн был не просто антикоммунистом — он 20 лет поддерживал сенатора Джозефа Маккарти в «охоте на ведьм», восхищался директором ФБР Джоном Эдгаром Гувером и был информатором бюро, чем открыто гордился. Многим голливудским талантам он сломал карьеру, судьбу и никогда не жалел об этом. Он предлагал выслать их в СССР, саркастично замечая, что если Советы однажды победят, то эти ребята займут все важные посты в Америке. Подростков, которые бежали в Европу, уклоняясь от призыва во Вьетнам, он клеймил предателями и, естественно, коммунистами. Еще он предлагал продолжить войны в Корее и во Вьетнаме, а потом вторгнуться в Восточную Европу и освободить ее от советского влияния.
Есть легенда, что на тот момент глава правительства СССР Никита Хрущев на встрече с Уэйном в США рассказал тому, что Сталин, будучи поклонником вестернов с Уэйном, всё же приказал убить актера-антикоммуниста, и только благодаря Хрущеву Уэйн тогда остался жив. Говорят также, что китайский лидер Мао Цзэдун пытался убить Уэйна, но не вышло. А еще японский император Хирохито, приехав в США, пожелал увидеть воочию Уэйна, который заявлял, как лично убил бы всех японцев во время войны.
Бывшая жена Уэйна говорила, что он стал таким ультраправым и вообще «ультраамериканским» из-за того, что его не взяли на фронт в 1941 году. Не подошел из-за старых футбольных травм и по возрасту (34 года). Уэйн открыто завидовал Джеймсу Стюарту, которого как раз взяли и который бомбил Берлин со своей эскадрой. В своих интервью же Уэйн утверждал, что стал антикоммунистом, как только прочел про русскую революцию. А во время войны он не вылезал из госпиталей, куда приезжал навещать раненых и говорить с ними.
Всю свою долгую карьеру — полвека на экране, более ста главных ролей, принесших миллионы долларов и сотни миллионов поклонников, — Уэйн лучше всех дрался, стрелял и скакал на лошади. Он был патриотом США, настолько рьяным, что его не волновали бойкоты его фильмов и выступлений в 1960–70-е годы. Он бросался в бой со своими критиками, не стеснялся в выражениях и готов был ответить за любой свой поступок, который уже стал считаться не национальным подвигом, а подлостью, низостью или просто глупостью. Его даже звали баллотироваться в президенты от его любимой Республиканской партии, но он решил лучше поддержать Рональда Рейгана, тоже актера и тоже бывшего информатора ФБР, антикоммуниста и ура-патриота.
«Я играю Джона Уэйна в каждом фильме, независимо от персонажа, и я делаю это хорошо, правда ведь?» — говорил он. Кто-то сегодня считает его главным позором американского кино. Кто-то по-прежнему растет на его фильмах, многие из которых признаны шедеврами, хотя еще больше заслуженно забыты. Но когда Уэйн умер в 1979 году, его похоронили тихо и в неизвестном месте, потому что его могилу обязательно бы осквернили и растоптали. Памятник у главного символа американского кино появился на могиле только 20 лет спустя, и выбиты там, с умыслом, самые невинные, но такие важные слова из его самого скандального, расистского и националистского интервью — «Плейбою» в 1971 году. Вот они: «Самая важная вещь в жизни — это Завтра. Оно приходит к нам в полночь совершенно чистым, вручает себя нам в руки и надеется, что мы что-то поняли из Сегодня».
Автор — кинокритик, обозреватель «Известий», кандидат филологических наук
Позиция редакции может не совпадать с мнением автора
