25 января российские студенты по традиции отмечают Татьянин день. Сегодня у нас хорошее поколение студентов. Представление о них, как о людях, которым ничего не нужно, в корне неверно.
Они стремятся к хорошему образованию — не просто диплому, так называемой «корочке», а именно к получению качественного образования. Нынешнее, цифровое, поколение студентов готово учиться и переучиваться. Эти ребята хорошо представляют себе сложную жизнь, в которую входят. При этом среди них много идеалистов, мечтающих сделать мир лучше. Этим отличалось и реформаторское поколение 90-х годов, а вот у миллениалов идеализм выражался слабее. В хороших вузах студенты образованнее по сравнению со своими предшественниками, если говорить о специальных знаниях. А вот кругозор может страдать.
Трендом последних лет стало желание молодежи получить сложное образование. То есть нынешнее поколение понимает, что учеба — это еще и преодоление. Кроме того, они понимают, что столкнутся с конкуренцией на рынке труда и полученное сложное образование — это, как говорят экономисты, их сравнительное преимущество.
Современная молодежь ориентируется, в первую очередь, на свой собственный интерес к работе. Это хорошо прослеживается в последние годы. Если ребятам не интересно, они просто уходят. Работодатели теперь часто говорят, что для них совершенно непонятен феномен, когда человек увольняется, не пытаясь договориться о повышении заработной платы или возможностях карьерного роста. Считать, что ребята боятся трудностей, не верно. Старшее поколение их часто упрекает, что современные выпускники вузов не хотят работать. Проблема в том, что они именно хотят работать, но не готовы тратить свою жизнь на неэффективный, плохо организованный или рутинный труд. При этом, если им интересно, то рутинные операции, которые нужны для получения нужного результата, их не пугают. И они в большинстве своем хотят четко понимать, что и зачем они делают. Да они хотят высоких зарплат, но эти деньги они хотят именно зарабатывать, а не получать. Как говорится, почувствуйте разницу.
Однако, по нашим исследованиям, этим ребятам сложнее, чем выпускникам, которые выходили на рынок труда в двухтысячные годы. Тогда экономика быстро росла, и казалось, что впереди блестящие перспективы. В десятых годах оптимизма было меньше, но многие, тем не менее, рассчитывали на быстрый карьерный рост. Разразившийся же сейчас коронакризис породил для молодежи огромную неопределенность, непонятно, как будет развиваться рынок труда. И хотя в России он, наверное, будет меняться не так интенсивно, как в развитых странах, ближайшее будущее все равно выглядит размытым. Поэтому у нынешнего поколения более пессимистичные настроения относительно возможностей самореализации.
Кроме того, студенты оказались в ситуации дистанционного образования. Фактически они лишены того, что называется роскошью человеческого общения. Раньше студенты-очники контактировали друг с другом, с преподавателями, могли получить необходимые разъяснения, поддержку, завязать дружбу. Теперь же, в онлайне, их представления о собственном положении в современном мире сильно деформируются. Не общаясь вживую, вы не получаете тот социальный опыт, который университет обычно дает студентам. И это очень большая проблема, которая нам еще аукнется в будущем. Дистант в учебе, удаленная работа — происходит разрыв столь нужных молодежи социальных связей, точнее, они не нарабатываются.
Студенты сегодня — это очень разношерстная структура. Примерно 12% ребят — дети из состоятельных семей, и они прежде всего ориентируются на престижные вузы. Семьи еще 45% студентов — среднего достатка, и эти ребята тоже нацелены на хорошие учебные заведения. Часть абитуриентов из не очень обеспеченных семей благодаря ЕГЭ получили возможность поступать в знаменитые университеты, но основная их масса отправляется в вузы второго и третьего эшелона. И эти высшие учебные заведения не способствуют мощному старту в жизни — потому что дают формально высшее образование.
Соответственно, высшее образование во многом потеряло свою значимость в качестве социального лифта. Поэтому отток студентов в систему среднего профессионального образования вполне логичен. Если небогатая семья может позволить себе обучение ребенка только в вузе второго, а, скорее всего, третьего эшелона, то быстрее и дешевле получить профессию или специальность в колледже и выйти на рынок труда.
Конечно, в дальнейшем многие молодые люди со средним профессиональным образованием поступают в вузы, чтобы получить возможность карьерного роста. Но отношение к учебе в высшем учебном заведении у них другое, чем у тех, кто идет в вуз сразу после школы, и это факт.
Автор — доктор экономических наук, профессор, директор Центра экономики непрерывного образования Института прикладных экономических исследований (ИПЭИ) РАНХиГС
Позиция редакции может не совпадать с мнением автора
