Владимир Путин, выступая на форуме во Владивостоке, попросил ускорить создание национальной системы мониторинга состояния многолетней мерзлоты. Это крайне своевременное предложение.
Напомню, что площадь Арктики составляет около 27 млн кв. км, или приблизительно 5,3% общей площади поверхности Земли, российская доля — примерно 9 млн кв. км, из которых 6,8 млн — водное пространство и 2,2 млн — суша. Таким образом, на Арктику приходится значительная часть российской территории — примерно 13%.
Арктика теплеет и тает рекордными темпами, явление это иногда называют арктическим усилением. Темпы изменения климата на российской территории в целом значительно превосходят общемировые. По данным Росгидромета, среднеглобальная температура воздуха у земной поверхности за десятилетие растет на 0,18 °С, в России — на 0,51 °С, а в арктической зоне РФ — на 0,75 °С.
Ещё более впечатляют темпы сокращения объема арктического льда: за 30-35 лет он убавился более чем в пять раз. По данным спутниковых наблюдений, начиная с 1978 года, площадь арктических морских льдов уменьшалась в среднем на 2,7% за десятилетие, а в летний период ее сокращение достигало 7,4%. Это означает, что ледяной покров не только занимает меньшую площадь водной поверхности, но и становится гораздо тоньше. Лед в значительной степени блокирует теплообмен между водной поверхностью и атмосферой, поэтому в условиях открытой воды такой теплообмен усиливается, а океан, как известно, является аккумулятором тепла. Как следствие, тенденция к потеплению в регионе еще более усилится.
Однако наибольшую угрозу для нашей страны представляет исчезновение многолетней мерзлоты, которую часто не совсем правильно называют вечной. Напомню, что примерно две трети территории России находится в зоне многолетней мерзлоты. Уже сейчас, вследствие деградации многолетнемерзлых грунтов, происходит обрушение берегов, и Россия ежегодно теряет около 10 кв. км прибрежной суши в Восточной Сибири и до 30 кв. км по всему арктическому побережью.
Взгляды специалистов на то, что будет происходить с «вечной» мерзлотой в будущем, мягко говоря, расходятся. По мнению британских ученых из Кэмбриджа, мерзлота в Сибири может полностью исчезнуть в период до 2050 года. Российские оценки более сдержанны. Модельные расчеты специалистов Государственного гидрологического института показали, что общая площадь многолетней мерзлоты, вероятно, сократится на 10–12% к 2030 году, а к 2050 году — на 15–20%. При этом её южная граница может сместиться к северо-востоку на 150–200 км, а глубина сезонного протаивания увеличится в среднем на 15–25%. Нетрудно представить масштабы не только потенциальных, но и, увы, уже реальных угроз.
С оттаиванием мерзлых грунтов возрастает аварийность расположенных на них строений, поскольку они возводились в то время, когда изменения климата не были столь интенсивны и потому во внимание не принимались. Наибольшая опасность здесь приходится на так называемые линейные объекты: трубопроводы, линии электропередач, шоссейные дороги. Значит, требуются эффективные и оперативные меры и немалые финансы для ремонтно-восстановительных работ.
Многолетняя мерзлота содержит в себе значительное количество парниковых газов — углекислого и метана, которые при ее деградации вернутся в атмосферу, способствуя дальнейшему усилению парникового эффекта — основного драйвера современных изменений климата. Ситуация усугубляется ещё и тем, что в мерзлых грунтах находятся вырабатывающие метан анаэробные бактерии. При низких температурах они пребывают в «летаргическом сне», но с потеплением оживут и продолжат генерацию одного из наиболее эффективных парниковых газов.
Наконец, в многолетней мерзлоте находятся образованные несколькими столетиями ранее могильники животных, которые несут серьезную угрозу возрождения вроде бы уже побежденных болезней. Там же могут реанимироваться возбудители тяжелых инфекционных заболеваний, однако об этом лучше спросить у медиков.
В связи с вероятной перспективой введения в эксплуатацию Северного морского пути, в обозримом будущем возникнет потребность в строительстве на побережье российских арктических морей обширной инфраструктуры. И возводить ее нужно с использованием новых технологий, учитывающих особенности состояния и динамики многолетнемерзлых грунтов.
При этом, хочется напомнить, что современная Арктика — поистине минерально-сырьевая кладовая мирового значения. Потенциальные запасы углеводородов здесь оцениваются в 90 млрд баррелей нефти и 47,3 трлн куб. м природного газа (13% и 30% неоткрытых мировых запасов). Наша Арктика — монополист в добыче никеля (свыше 90% общероссийской добычи и 14,25% общемировой), платины (более 95% и 15,33%), сурьмы (100% общероссийской добычи), палладия (41,24% глобальной). Здесь добывают более 60% российской меди, а также кобальт, цинк, титан, вольфрам, золото, серебро. И, конечно, «не счесть алмазов в каменных пещерах» Якутии, где сосредоточено примерно 65% российских и около 50% известных мировых запасов. Менее известно, что еще сокрыто в арктических глубинах.
Человек в погоне за материальной выгодой ринулся в Арктику, используя все достижения технического прогресса. А как принято говорить: «Материальный стимул — залог успеха». Очевидно, грядет дальнейшая эскалация освоения богатств арктических недр, а с ней и загрязнение отвоеванной у Арктики территории. Круглогодичное освобождение части акватории Северного Ледовитого океана от ледяного покрова приведёт к оживлению рыболовного промысла, к организации постоянно функционирующего Северного морского пути. Всё это располагает к росту вклада антропогенного фактора в формирование арктического климата в обозримом будущем. Но очень хочется, чтобы освоение этого сурового, но богатого края велось по-хозяйски.
Автор — ведущий научный сотрудник главной геофизической обсерватории им. А.И. Воейкова (Санкт Петербург), кандидат физико-математических наук
Позиция редакции может не совпадать с мнением автора
