В 1990–2000-е годы подавляющее большинство российских болельщиков болезненно переживало 15-летнюю эпоху без побед своей национальной сборной на чемпионатах мира. И дело не только в том, что еще в самом соку была большая часть поколения жителей страны, заставшая бесконечные триумфы времен СССР.
Даже мое поколение 30–35-летних граждан в основном выросло на серебре Олимпиады-1998, с полуфинальным разгромом финнов, пятью голами Павла Буре и обидным, но достойным проигрышем финала Чехии (0:1), у которой гениально играл в воротах Доминик Гашек. Попутно были несколько триумфов на чемпионатах мира молодежной и юниорской сборных. Но ощущение безвременья было такое, что каждый, даже ожидаемый провал воспринимался болезненно, как в первый раз.
Потому и триумф в Квебеке-2008, прервавший 15-летнее отсутствие побед на ЧМ (включившее в себя лишь серебро-2002 и бронзу-2005), получился слишком эмоциональным для широкой публики — сопоставимо с выходами футболистов в полуфинал Евро-2008 и четвертьфинал домашнего чемпионата мира — 2018.
Неизвестно, как будет праздноваться следующий успех хоккеистов, но смущает то, что сегодня очередная неудача начинает восприниматься слишком буднично. Россия не побеждает на взрослых ЧМ с 2014 года. Да и там, в постолимпийском Минске, собрались соперники с составами не сильнее той сборной Канады, которой мы проиграли сейчас. Тогда же всех разделали под орех с праймовыми Овечкиным, Бобровским и Кузнецовым в составе, и забыли про домашний провал на Олимпиаде в Сочи.
На этом как отрезало. Первая сборная уже семь лет не может выиграть золото ЧМ, молодежка не дотягивается до вершины уже 10 лет, со времен легендарного триумфа в Баффало-2011, юниорская через год отсчитает 15-летие с последней победы. Отсутствие успехов было сначала незаметным. Мы постоянно находились в числе призеров, проигрывая по мелочам, в овертаймах или просто с минимальными счетами.
Но в этом году молодежка получает 0:5 от Канады, а взрослая сборная уступает в четвертьфинале родоначальникам хоккея, приехавших далеко не с Кросби и Макдэвидом в составе, а с Джастином Дэнфортом, нападающим подольского «Витязя». Таким образом, в воскресенье вечером в финале чемпионата мира в Риге играл хоккеист, нашедший работу в лучшем случае в клубе, не попавшем в плей-офф КХЛ, с очень ограниченным бюджетом. Этот же клуб из Подмосковья в мае подписал финского форварда Нико Оямяки, игравшего в финале ЧМ по другую сторону баррикад. Основной вратарь Финляндии Юхо Олкинуора еще полтора года назад играл за аутсайдера КХЛ «Адмирал», а в минувшем сезоне не всегда выигрывал в «Металлурге» конкуренцию у нашего ветерана Василия Кошечкина. А гол в финале канадцам забил Микаэль Руохомаа из провалившей сезон «Сибири».
Но такие составы оказались в Риге выше России, с полчищем игроков топ-клубов КХЛ, с самым ценным игроком плей-офф Сергеем Толчинским, лучшим снайпером Кубка Гагарина Максимом Шалуновым, а также с десятком мастеров из НХЛ. И мы уже не первый раз проигрываем решающие матчи командам со скромным кадровым ресурсом. Два года назад с минимумом игроков из НХЛ и КХЛ сборная Финляндии выбила суперзвездную Россию в полуфинале (1:0). Не только мы тогда опозорились — та же участь постигла в четвертьфинале Швецию и в финале Канаду. Но те еще недавно переживали большие победы, и не один раз, чтобы данные осечки воспринимать как закономерность.
Когда Россия в 2015 году была разгромлена Канадой (1:6) в финале ЧМ, это можно было списать на силу родоначальников хоккея с их тогдашним звездным составом. Отлететь от Сидни Кросби, Шона Кутюрье, Брэйдена Шенна, Мэттью Дюшена, Клода Жиру, Тайлера Сегина, Натана Маккиннона, Тейлора Холла и многих других было не так обидно.
Страшно то, что даже единственный успех последних лет — золото Олимпиады-2018 в Пхёнчхане, без звезд у соперников, был достигнут на соплях, едва не закончившись крахом в финале против не самой сильной Германии. Уже тогда ФХР несколько лет как получала от КХЛ удобный календарь с максимальным временным окном для подготовки, СКА уже превратился в базовый клуб, где в боевых условиях наигрывали звенья, а прямо перед олимпийским сезоном в Россию вернулось несколько игроков из НХЛ, пусть и не первого эшелона.
В итоге ключевое звено Кирилл Капризов — Павел Дацюк — Никита Гусев было собрано уже в самой Корее, а до катастрофы в финале оставалось меньше минуты. Четыре года усиленной подготовки с вбрасыванием всех возможных ресурсов не рухнули только благодаря индивидуальному мастерству Гусева, из ничего сделавшему спасительный гол, позволивший перевести игру в овертайм, где Германию удалось-таки дожать (4:3).
Но даже этот пример показывает, что успехи последних лет основаны не на системе, а на разовых озарениях отдельных лиц. В остальном же любой главный тренер (а их было уже четыре за последние четыре года) сборной получает эту работу только с аналогичной должностью в СКА. Причем непонятно, какая из этих функций у него основная. Хотя и в СМИ уже стало общим местом рассуждать о номинальности этого поста. Еще в олимпийские времена в кулуарах начали говорить, что Олег Знарок не в полной мере управляет командой, а реальное руководство постепенно уходит к вице-президенту ФХР и СКА Роману Ротенбергу, под которого даже была придумана должность Team Leader, он же глава штаба.
А в следующие после Олимпиады годы об этом начали говорить открыто. С той же регулярностью, с какой Знарок, Илья Воробьёв, Алексей Кудашов лишались своим постов как в клубе, так и в сборной. Пика эти разговоры достигли сейчас, при Валерии Брагине. Про избыточное количество игроков СКА в национальной команде даже напоминать лень. Напомним только, что питерская команда уже четыре года не только не побеждает в Кубке Гагарина, но даже не выходит в финал.
Вряд ли оргвыводы по сложившейся системе будут сделаны сейчас. Мало кто решится на кардинальные перестановки за восемь месяцев до Олимпиады. Но ключевой вопрос: кто ответит за результат в Пекине? Пока ответственность слишком размыта, чтобы рассчитывать на выход из тупика, в который зашел наш хоккей в последние годы.
Автор — спортивный обозреватель «Известий»
Позиция редакции может не совпадать с мнением автора
